Стезя и место
Шрифт:
Калитка оказалась заперта. Со второго удара плечом Мишка с хрустом вывернул засов, ворвался во двор и замер, озираясь — двор был не тот! Роська свалился с крыши следующего дома. Подобно коту, преследуемому сворой собак, Мишка взвился на забор, упал с другой стороны на крышу курятника, проломил ее, под громогласное кудахтанье, сломав шесток, грянулся на покрывающую землю смесь помета и перьев и уже с совершенно нечеловеческим рыком вышиб дверь, вырвавшись наружу в облаке перьев и в компании нескольких совершенно очумевших птиц.
Роськи не было и здесь, зато с улицы во двор как раз влезали два мужика, тащившие снятый с лошади вьюк.
— Ур-р-рою,
Оба мужика изумленно замерли, зато третий, вошедший вслед за ними, долго не раздумывая, перехватил поудобнее охотничью рогатину и кинулся к Мишке. Самострел был уже взведен, болт мгновенно лег на ствол, и выстрел в упор разворотил обладателю рогатины череп. Мужики бросили вьюк и потянули из-за поясов топоры.
— Ур-р-рою на р-раз!
Первый метательный нож, звякнув об топор, отлетел в сторону, но откуда жителю села Отишие было знать, что это «чудо в перьях и курином дерьме» умеет метать ножи еще и левой? Мужик охнул и скрючился с острым железом в печени.
Как у него в руках оказалась рогатина, Мишка и сам не заметил. Первый удар топора удалось поймать на крестовину, потом пришлось отскакивать и уворачиваться — противник оказался умельцем и большая длинна мишкиного оружия его ничуть не смущала.
— Хр-р-р… — Прыжок в сторону. — Хр-р-р… — Торопливый шаг назад, попытка ударить и снова отступление. — Хр-р-р…
Рогатина была тяжелой и неудобной, но пока выручали навыки, полученные в тренировочных боях на палках и… ярость. Противник, хоть и владел инициативой, явно загоняя Мишку куда-то, но смотрел на него не без опаски. Топор еще раз удалось поймать на крестовину рогатины и ударить мужика подтоком по ноге. Мишкин противник зашипел от боли и отступил назад, дав секундную передышку. И тут Мишка, наконец, увидел Роську. Тот лежал рядом с рассыпавшейся поленицей дров и даже шевелился! Живой!
— Ур-р-рою!!! — рев прозвучал, прямо-таки, торжествующе, словно у медведя, победившего в брачном поединке.
Действия, однако, пришли в прямое противоречие с эмоциями — снова пришлось отступать. Противник стал действовать осторожнее, делая обманные движения и постоянно заходя чуть справа, отжимая Мишку к какому-то, одному ему известному, месту.
— Хр-р-р… — Так хотелось насадить врага на лезвие! — Хр-р-р… — Так мешал его топор! — Хр-р-р… — наконец-то с крыши дома прилетел самострельный болт и ударил мужика в спину, видимо, кто-то из отроков обернулся на шум во дворе.
— Ур-р-рою!!! — Широкое лезвие рогатины, похожее на короткий меч, с хрустом вошло в человеческую плоть. — Хр-р-р…
Еще один взгляд на Роську — шевелится, даже сел! Звука раскрывшейся позади него двери Мишка не услышал — в голове все еще гудело — но тупой удар в спину, сквозь кольчугу и поддоспешник почувствовал. Выдергивая лезвие рогатины из тела мужика, ударил подтоком, не оглядываясь, назад. Позади раздался женский вскрик и шум падения тела. Мишка обернулся. На полу в сенях дома сидела женщина, рядом валялся здоровенный тесак, таким здоровый мужчина, даже если бы не пробил кольчугу, мог бы переломать ребра, но у женщины не хватило то ли сил, то ли умения. Так вот куда загонял его противник — под удар в спину!
— Хр-р-р…
Мишка двинулся в сени, женщина, торопливо перебирая ногами и руками, стала отползать назад, прямо в раскрытую дверь теплой избы. Рогатина задела за косяк двери, Мишка раздраженно дернул оружием и двинулся дальше.
— Хр-р-р…
Женщина
— А-а-а!
Головня ударилась в шлем и вывернулась в сторону, но Мишка этого не заметил, он, как будто снова очутился в доме бунтовщика Устина — ослеп на один глаз, лицо жгло огнем, а перед ним была та самая Марфа, которая ткнула его горящей лучиной.
Убить, убить Марфу! Только так можно было избавиться от жгучей боли, рвущей левую сторону головы
Давешняя женщина с криком налетела сзади, Мишка, сам того не заметив, словно избавляясь от какой-то помехи, двинул латным локтем так, что баба улетела куда-то в угол, и замер — и сознанием и телом безраздельно владели только боль и желание расправиться с Марфой.
— Марфа-а-а!!! Где? Ур-р-рою!!!
Сквозь мутную пелену увидел перед собой женский силуэт и, исторгая из себя боль, страх, ненависть, побеждая и повергая Марфу, ударил кулаком в латной рукавице в расплывающееся пятно лица. Удар, вскрик, звук падения тела — затихает боль от ожога и возвращается зрение. Свобода, сила, ясность, жажда движения и действия!
Из избы на двор, со двора на улицу вылетел, как на крыльях — доспех ничего не весит, рогатина в руках — невесомая тростинка
— Где?! Кто?! Ур-р-рою!!!
На улице кладбищенский покой: людские и конские трупы, оружие, вьюки, еще что-то, совершенно здесь неуместное. Где-то впереди и слева крики и еще какой-то шум. На крыше дома мелькают на фоне неба силуэты отроков. Добежал до угла, завернул. В конце переулка баррикада из перевернутой телеги, саней, каких-то бревен, куска изгороди. Перед баррикадой два неподвижных тела в доспехе (на улице ни одного доспешного не было), еще кого-то оттаскивают на руках, несколько ратников прижались спинами к забору, прячась за выступающим углом дома. Справа и слева на крышах щелчки самострелов и команды, отдаваемые мальчишескими голосами — все сорок отроков наверху, по два десятка с каждой стороны. Позади баррикады пролом в ограде и мелькание голов, бегущих из села жителей.
Бешеный Лис взмахнул десятками стрелков на крышах, как Стимфалида [12] крыльями, и воздух наполнился летящей смертью
— Впер-р-ред!!! Бей!!!
Пронесся по переулку, взлетел на баррикаду, поворотом корпуса избежал прямого удара рогатины, лишь чиркнувшей по доспеху, полоснул лезвием своего оружия по чьей-то перекошенной роже, ударил подтоком по руке, держащей топор… повел плечами, направляя летящие сзади и сверху самострельные болты — пространство за баррикадой сразу же наполнилось криками и смертью. Бешеный Лис торжествующе взревел, огляделся в поисках новых жертв и полетел на землю от страшного удара в бок. Хватая ртом воздух, никак не желающий проникать в легкие, перевернулся на спину, остатками угасающего сознания уловив надвигающийся силуэт, выставил навстречу лезвие рогатины и рухнул в беспамятство.
12
Стимфалиды — медные птицы бога войны. Метали в противников перья, разящие, как стрелы (древнегреческий миф).