Стигматы Палмера Элдрича (сборник)

Дик Филип Киндред

— Так у тебя будут общие с ними переживания, а насколько я знаю, это очень помогает.

— Спасибо, — сонно сказала она. Энн закрыла глаза, и тело ее постепенно обмякло. Барни понял, что она уже стала Подружкой Пэт — в мире без проблем.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Я все еще в сознании, — пробормотала она.

— Ты все равно не вспомнишь, — сказал он.

— О нет, вспомню, — слабым голосом сказала Энн Хоуторн. Потом он почувствовал, как она отдаляется.

Он остался один с семью

телами и сразу же вернулся в свою комнату, где дымились две чашки кофе.

«Я мог бы влюбиться в эту девушку, — подумал он. — Не так, как в Рони Фьюгейт или даже как в Эмили, но совсем иначе. Иначе? Лучше? Или это просто от отчаяния? Так же, как сейчас Энн приняла Кэн–Ди, проглотила его единым духом, поскольку для нее не осталось ничего, кроме тьмы. Это — или бездна. И не на день или неделю — на века. Так что придется мне полюбить эту девушку».

Он сидел один среди наполовину распакованных вещей, пил кофе и размышлял, пока наконец в соседней комнате не послышались стоны и шорохи. Его товарищи по бараку приходили в себя. Он поставил чашку и пошел к ним.

— Почему ты отказался, Майерсон? — спросил Норм Шайн, потирая лоб и морщась. — Боже, как болит голова!

Внезапно он заметил Энн Хоуторн; все еще без сознания, она лежала, опершись спиной о стену и опустив голову на грудь.

— Кто это?

— Она присоединилась к нам под конец, — сказала Фрэн, неуверенно поднимаясь с пола. — Это приятельница Майерсона; они познакомились во время полета. Она очень мила, только у нее пунктик на почве религии; сами увидите.

Она смерила Энн критическим взглядом.

— Вполне симпатичная. Мне очень было интересно, как она выглядит. Я представляла ее себе несколько более…, гм…, серьезной.

— Уговори ее жить с тобой, Майерсон. — подходя к Барни, сказал Сэм Риган. — Мы охотно проголосуем за то, чтобы принять ее в наш барак. У нас много места, а тебе нужна — скажем так — жена.

Сэм тоже посмотрел на Энн.

— Да–а, — сказал он. — Красивая. Длинные черные волосы. Мне такие нравятся.

— О да, — ехидно сказала Мэри Риган.

— Да, ну и что? — Сэм Риган сердито взглянул на нее.

— Я сделал ей предложение, — сказал Барни. Все с любопытством посмотрели на него.

— Странно, — сказала Хелен Моррис, — когда мы только что были все вместе, она нам ничего об этом не сказала, и, судя по всему, вы встретились только…

— Ты же не хочешь жить с чокнутой неохристианкой? — перебил ее Фрэн Шайн. — У нас есть печальный опыт; в прошлом году мы выставили отсюда одну такую пару. Здесь, на Марсе, они могут доставить множество хлопот. Помни: мы периодически сливаемся воедино, а она рьяно исповедует какую–то религию, со всеми обрядами и ритуалами, устаревшими идеями; она в это действительно верит.

— Я знаю, — процедил Барни.

— Это правда, Майерсон, — спокойно сказал Тод Моррис. — Мы живем

здесь слишком близко друг к другу, чтобы ввозить какой бы то ни было фанатизм с Земли. Это случалось в других бараках; мы знаем, что говорим. Мы должны руководствоваться принципом «живи и дай жить другим», без абсолютистских догматов и убеждений; барак для этого слишком мал.

Тод закурил и посмотрел на Энн.

— Странно, что такая красивая девушка исповедует такие взгляды. Ну что ж, это может случиться с каждым. Он был, казалось, озадачен.

— Энн была довольна? — спросил Барни у Хелен Моррис.

— Да, до некоторой степени. Конечно, сначала она расстроилась…, в первый раз это естественно; она не знала, как пользоваться телом совместно. Теперь все осталось ей одной, так что наверняка будет легче. Она еще наберется опыта.

Наклонившись, Барни Майерсон поднял куклу, Подружку Пэт в желтых шортах, майке в бело–красную полоску и сандалиях. Сейчас это Энн Хоуторн, подумал он. В некотором смысле, которого никто не понимает. Однако он мог уничтожить эту куклу, раздавить ее, а Энн — в своем воображаемом мире — никак бы не пострадала.

— Я хотел бы на ней жениться, — вдруг объявил он вслух.

— На ком? — спросил Тод. — На Подружке Пэт или на этой новенькой?

— Похоже, он имеет в виду Подружку Пэт, — язвительно сказал Норм Шайн.

— Наверняка нет, — резко отрезала Хелен. — И я думаю, это хорошо; у нас стало бы четыре пары вместо трех и одного одинокого; холостого мужчины.

— Здесь можно напиться? — спросил Барни.

— Конечно, — сказал Норм. — У нас есть выпивка; правда, это только эрзац–джин, но зато сорокаградусный; тебе наверняка хватит.

— Налейте мне немного, — сказал Барни, доставая бумажник.

— Это бесплатно. Корабли ООН сбрасывают его нам цистернами.

Норм подошел к закрытому шкафчику, достал ключ и открыл его.

— Скажи нам, Майерсон, почему ты хочешь напиться? — спросил Сэм Риган. — Из–за нас? Из–за барака? Из–за Марса?

— Нет.

Дело было не в этом; дело было в Энн и распаде ее личности, в том, что она сразу же приняла Кэн–Ди, не в силах примириться с реальностью. Это было предзнаменование, которое относилось и к нему, — он видел на ее месте самого себя.

Если удастся ей помочь, возможно, ему удастся помочь и себе. А если нет…

У Барни было предчувствие, что если это произойдет, то для обоих, будет все кончено. Марс, как для него, так и для Энн, будет означать смерть. И наверняка скорую.

Глава 9

Вернувшись из мира Подружки Пэт к действительности, Энн Хоуторн выглядела подавленной и молчаливой. Это был плохой признак: Барни догадывался, у нее те же предчувствия, что и у него. Энн молча прошла в его комнату за своим комбинезоном.