Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
Шрифт:
И глаза у него были искусственными. Ему сделали протезы — за цену, которую только он мог и хотел заплатить; их изготовили Бразильские окулисты перед самым его отлетом на Проксиму. Великолепная работа. Протезы, подогнанные к глазницам, не имели зрачков и были неподвижны. Панорамный обзор обеспечивали два широкоугольных объектива, находившиеся за узкой горизонтальной щелью. Элдрич потерял глаза не из–за несчастного случая; в Чикаго неизвестные личности плеснули ему в лицо кислотой, по неизвестным причинам…, по крайней мере, неизвестным широкой публике. Элдрич наверняка знал, из–за
— Мистер Майерсон, — сказал Палмер Элдрич и улыбнулся; в холодном, слабом свете марсианского солнца блеснули стальные зубы. Он протянул руку, и Барни машинально протянул свою.
«Твой голос, — подумал Барни. — Он идет откуда–то из другого места, не из…» Он заморгал. Фигура Элдрича оказалась бестелесной, прозрачной. Это была искусственно вызванная иллюзия. Барни внезапно осознал всю иронию происходящего; этот человек и так уже был в значительной степени искусственным, а теперь он лишился и остатков своего тела. «Неужели именно это вернулось на Землю с Проксимы? — думал Барни. — Если так, то Хепберн–Гилберт был введен в заблуждение: это не человек. Ни в одном из значений этого слова».
— Я все еще внутри корабля, — сказал Палмер Элдрич; голос доносился из встроенного в корпус громкоговорителя. — Обычная осторожность в связи с тем, что ты сотрудник Лео Булеро.
Призрачная рука коснулась Барни; он почувствовал, как его охватывает пронизывающий холод — чисто психологическая реакция, поскольку не имелось ни одной причины для подобной реакции.
— Бывший сотрудник, — уточнил Барни.
За его спиной из барака появились остальные: Шайны, Моррисы и Риганы; они приближались, как испуганные дети, с опаской глядя на знаменитого гостя.
— В чем дело? — пробормотал Норм Шайн. — Это призрак; мне это не нравится.
Останавливаясь рядом с Барни, он добавил:
— Мы живем в пустыне, Майерсон; мы постоянно наблюдаем миражи — кораблей, людей и разные формы жизни. Это именно один из таких случаев; ни этого типа, ни корабля здесь нет.
— Они наверняка в шестистах милях отсюда, — сказал Тод Моррис. — Это фата–моргана. Ты к этому привыкнешь.
— Ведь вы меня слышите, — загремел громкоговоритель голосом Палмера Элдрича. — Я действительно здесь, и у меня к вам дело. Кто главный в вашем бараке?
— Я, — сказал Норм Шайн.
— Вот моя визитная карточка, — сказал Палмер Элдрич, протягивая руку с небольшим белым прямоугольником, и Норм Шайн машинально попытался взять его. Карточка пролетела мимо его пальцев и упала на песок. Элдрич улыбнулся холодной; мимолетной улыбкой и предложил:
— Взгляни на нее. —
— Избавь нас от речей о доставке того, что Бог лишь обещает, — сказал Шайн. — Скажи только сколько.
— Около одной десятой стоимости продукции конкурента. И это намного эффективнее; вам даже не потребуются наборы.
Элдрич, казалось, обращался исключительно к Барни, однако из–за искусственных глаз невозможно было определить, на кого направлен взгляд.
— Как вам нравится здесь, на Марсе, мистер Майерсон?
— Очень весело, — ответил Барни.
— Прошлой ночью, — сказал Элдрич, — когда Аллен Фейн прилетал сюда со своего дурацкого спутника, чтобы с вами встретиться…, о чем вы разговаривали?
— О деле, — ответил Барни.
Он думал быстро, но не слишком; из громкоговорителя уже раздался следующий вопрос:
— Значит, вы все еще работаете на Лео. Фактически ваше прибытие сюда организовано специально, незадолго до начала распространения Чуинг–Зет. Почему? У вас есть какая–то идея, как помешать этому? В вашем багаже не было никаких пропагандистских материалов, никаких листовок, кроме обычных книг. Может, вы должны распространять слухи? Устная пропаганда. Чуинг–Зет…, что, мистер Майерсон? Вреден при постоянном употреблении?
— Не знаю. При возможности — попробую. Тогда узнаю.
— Мы все ждем этой возможности, — сказала Фрэн Шайн; она держала в руке пачку скинов, готовая немедленно заплатить. — Вы можете сразу продать нам немного или надо еще подождать?
— Я могу сразу продать вам первую порцию, — сказал Элдрич. Люк корабля с треском распахнулся. Из него выскочила маленькая самоходная тележка и двинулась в сторону колонистов. Она остановилась в ярде от них, и из нее выпала коробка, завернутая в знакомую коричневую упаковочную бумагу.
Коробка лежала у их ног, и Норм Шайн наклонился и поднял ее. Это не было галлюцинацией. Норм осторожно развернул бумагу.
— Чуинг–Зет, — выдохнула Мэри Риган. — О, как много! Сколько это стоит, мистер Элдрич?
— За все, — ответил Элдрич, — пять скинов.
Автомат выдвинул маленький ящичек, по размеру как раз такой, чтобы в нем поместились скины.
После короткого спора колонисты пришли к согласию; пять скинов были положены в ящичек, который тут же снова закрылся. Автомат развернулся и молниеносно исчез внутри корабля. Палмер Элдрич, бестелесный седой, остался. «Похоже, это его забавляет», — решил Барни. Элдрича не волновали тайные планы Лео Булеро; он просто радовался.
Полный мрачных мыслей, Барни пошел в направлении крошечного островка очищенного грунта, где когда–нибудь он начнет возделывать свой огород. Повернувшись спиной к Элдричу и колонистам, он включил автоматический экскаватор, который, шипя и ворча, с трудом начал поглощать песок. Майерсон подумал о том, как долго еще проработает машина. И каким образом здесь, на Марсе, доставать запасные части. Может, их вообще не существовало; колонисты просто оставляли машины ржаветь.
Позади послышался голос Палмера Элдрича: