Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
Шрифт:
— Тогда никакой работы для вашего муженька.
— Когда вы улетаете, госпожа Риттерсдорф? — подал голос Джерри Фелд.
— На днях, — сказала Мэри. — Через четыре дня. Мне надо собраться, пристроить детей в…
— Четыре дня, — задумчиво произнес Хентмэн, продолжая в упор разглядывать ее. — Вы ведь разошлись с мужем? Джерри сказал…
— Да, — ответила Мэри. — Чак уже переехал.
— Давайте поужинаем сегодня вечером. А пока я слетаю к господину Риттерсдорфу. Или пошлю кого–нибудь из своих людей. Мы назначим ему шестинедельный испытательный срок. Он станет
— Я не против того, чтобы поужинать с вами, — сказала Мэри, — но…
— Ну вот и прекрасно! — сказал Хентмэн. — Только поужинать. В любом ресторане Соединенных Штатов, который вы предпочтете.
***
Возвратившись на Западное побережье на реактивном такси, Мэри на городском монорельсе добралась до пригорода Сан–Франциско, где находился филиал агентства ТЕРПЛАН — организации, в которой она с таким желанием собиралась поработать без зарплаты.
Она очнулась от своих дум в лифте, рядом с хорошо одетым, коротко подстриженным молодым человеком. Это был работник агентства, которого звали, как она припомнила, Лоуренс Мак–Рэй.
— Госпожа Риттерсдорф, у нас тут собралась целая армия репортеров, — сказал Мак–Рэй. — Они поджидают вас, чтобы кое–что разнюхать. Вбили себе в голову одну идею и постараются добиться от вас ее подтверждения. Будто наш лечебно–исследовательский проект — просто прикрытие притязаний Земли на возврат Альфы III M2. Что истинная цель нашей экспедиции — восстановление колонии, переброска новых поселенцев и объявление Луны нашей территорией.
— Но она и так была нашей перед войной, — сказала Мэри. — Иначе как бы мы могли использовать ее в качестве лечебного центра?
— Совершенно верно, — согласился Мак–Рэй. Они вышли из лифта и двинулись по коридору. — Но ни один земной корабль не посещал Альфу III M2 в течение двадцати пяти лет, и это, выражаясь юридическим языком, аннулирует нашу юрисдикцию над ней. Пять лет назад Луна заявила о своей независимости, но, если мы высадимся и восстановим лечебный центр с докторами, медперсоналом и прочим, то, как они считают, сможем восстановить свои права, если альфанцы до сих пор нас не опередили. А этого, по нашим сведениям, пока не произошло. Скорее всего, альфанцы еще не оправились после войны. А может быть, просто махнули на эту Луну рукой, решив, что природные условия там слишком чужды для них. Нам сюда, — Мак–Рэй придержал для Мэри дверь; она прошла в зал, и увидела человек пятнадцать репортеров с видеокамерами.
Сделав глубокий вдох, Мэри села за стол, уставленный микрофонами.
Мак–Рэй произнес в микрофон:
— Дамы и господа, это доктор Мэри Риттерсдорф, психолог из Марин Каунти, специалист по семейным отношениям. Она, как вы знаете, согласилась принять участие в нашем проекте.
Один из репортеров сразу спросил:
— Доктор Риттерсдорф, как называется проект? Психопатологический? — В зале послышались смешки. Мак–Рэй ответил:
— Мы присвоили проекту рабочее название «Операция Пятьдесят Минут».
— Куда вы денете живущих на Луне психопатов, когда выловите их? Вышвырнете их вон? Мэри, подумав, сказала:
—
— Когда вы планируете прибыть на Альфу III M2, доктор? — последовал новый вопрос. Заработало несколько видеокамер.
— Недели через две, — сказала Мэри.
— Доктор, вам будут платить за эту работу?
— Нет.
— Значит, вы убеждены, что она проводится на благо общества? Это достаточное основание для вас?
— М–м–м, — неуверенно произнесла Мэри. — Это…
— Земля, таким образом, что–то выиграет от вмешательства в общество бывших пациентов психбольницы? — вкрадчиво добавил репортер.
Повернувшись к Мак–Рэю, Мэри спросила:
— Как я должна отвечать? Мак–Рэй проговорил в микрофон:
— Вопрос вне компетенции доктора Риттерсдорф; она опытный психолог, а не политик. Вопрос отклоняется.
Со стула поднялся тощий высокий репортер и хорошо поставленным голосом спросил:
— Не кажется ли ТЕРПЛАНУ, что, может быть, лучше вообще оставить эту Луну в покое? И обращаться с ее культурой, как и с любой другой, уважая обычаи и привычки поселенцев? — По залу прокатился одобрительный шум.
Мэри подняла руку, требуя тишины, и сказала:
— Мы еще практически ничего не знаем о них. Возможно, в дальнейшем… — Она задумалась. — Это ведь не субкультура. У них нет традиций. Это общество психически нездоровых индивидуумов и их потомства, которое стало самостоятельно развиваться всего двадцать пять лет назад… Поэтому не следует ставить их на одну ступеньку со, скажем, ганимедянами или ионцами. Какие ценности могут создать душевнобольные? И за такой короткий срок?
— Но вы же сами сказали, — продолжал настаивать репортер, — что на данный момент мы ничего о них не знаем. Единственное, чем мы располагаем…
Мак–Рэй резко заговорил в микрофон:
— Если, паче чаяния, они создали какое–либо стабильное, жизнеспособное общество, мы, естественно, не тронем их. Но определить это могут только специалисты, такие, как доктор Риттерсдорф, а не вы, я или американские читатели газет. А если говорить откровенно, то мы понимаем, что нет ничего более потенциально опасного, чем общество, в котором доминируют маниакальные личности: определяют жизненные ценности, контролируют средства информации. Практически все, что угодно, может вытекать отсюда: новый фанатичный религиозный культ, параноидно–националистическая концепция государства, варварская тяга к разрушению маниакального сорта — одни эти возможности уже оправдывают наше исследование на Альфе III M2. Данный проект необходим для защиты наших собственных интересов и ценностей.