Стихи 2017 года
Шрифт:
18 сент.
Опять стакан мой пуст,
а время - никуда...
Кудлатая балда,
башка моя - арбуз.
А груз как будто был?
–
и навсегда исчез.
Но высекает пыл
Бенгалия из чресл.
В пылу, а ля в пыли,
парит замшелый шелк:
от дезертиров полк
на стрёме до зари.
А
ни взять и ни отсечь.
И голова моя,
она боится плеч.
Плечам же все - одно,
чего хранить на вес.
Падет ли занавес,
иль терпкое вино
прольется на бетон.
Аляповатый -изм
найдет: все решено,
все следом - онанизм.
Опять стакан мой пуст, -
наполни до краев.
И после всех молитв,
проследуй на погост.
19 сент.
Поеду на "тройке" кататься -
давно я проспект не видал.
Табак стал кончаться,
и может так статься,
что в тучах случится прогал.
Я встречу кого-то, кто прежде
встречался однажды со мной.
Одной бестолковой надежде,
лохматой и куцой такой
родиться позволю, как прежде,
и стаять студеной водой.
Пополню запас никотина,
мозгам моим необходим,
уже поджидает рутина
столбцов переменных и льдин
констант в обрамлении скобок:
фигурных, квадратных, тугих
натянутых луков бок о бок,
чащобы конструкций иных
в лесах пхп-шного кода,
где скульных речей ручейки
разбавят собою немного
пейзаж непролазной тайги.
1 окт.
И надо бы дочесть, но хочется писать...
хоть что-нибудь, хоть чушь до безобразья.
И, если приключится вдруг оказия,
она все же успеет прочитать
про хмурый день, в дожде, в строптивых тучах,
про вечер ледяной и мглу в окне,
про чайник на плите, про то, что лучше
мне не писать, не думать и вообще.
И надо бы сыграть абзац по нотам,
состряпать новую мелодию из слов.
Все про любовь, изляпанную потом,
потом про пот, и снова про любовь
к янтарным отражениям иного,
к огням немеркнущей, рубиновой зари.
А в воздухе октябрь и дух спиртного,
и сизым газом в листьях фонари.
1 окт.
И грянул гром, был месяц май,
дождь
в такую рань! по крыше!
А слышат только мыши.
Им поутру прислал муку
пшеничную всевышний
в кладовку, каждой по кульку.
Не спят. Хоронят пищу.
Но гром гремел, звенела медь,
и лился ливень ахом.
Под крышею остервенеть
не боязно со страхом.
За жизнь, за призрачное Я,
что ждет и не дождется,
когда проклюнется стезя,
и новый день начнется.
А новый день был прежний тот,
что был вчера и раньше,
и даже кот, прожженый кот
стелился в реверансе
от вспышек молний на заре,
от вычурного дыма,
что исторгал кальян в руке
мальчишки-пелигрима.
И шел мальчишка-пилигрим,
гоним своим сословьем.
И отлетал клоками грим
со щек его. И в совьем
пронзящим крике был лишь миг
до полного забвенья.
Но совы, совы - это миф
и правил исключенье.
Когда забрезжит вновь заря
пиастрами сверкая,
нахлынет на берег волна,
и с криком попугая
взлетит гирляндами огней
сквозь вороную стаю
всех вороненых пугачей
неловкая, живая......
1 окт.
Пишу сочинение "Как я провел отпуск".
Здесь отвлеченье: каким будет допуск?
Краткий обзор или "вдоволь упиться"?
...в общих чертах и разбавлю водицей.
Отпуск прошел в пятибальной системе
ровно на пять, хоть всего-то неделя.
Плача, смеясь долгожданной удаче,
я распластался, как дачник на даче.
Ветры тугие ничуть не мешали,
кресло-качалку с ухмылкой качали.
И все печали летели с соседом,
что перфоратором тролил ночами.
Нужно лишь было забыть об унынье,
слушать и ждать, как случится волненье,
и отвечать неустанно и точно,
с ласкою, нежно, заочно.
2 окт.
В зеленых притонах Харбина,
струною печальной звеня,
настолько хмельна, сколь невинна,
тоскует гитара моя.
Харбин - то ли "Берег высокий",
скорее "Веселый погост",
я, русский корнет одинокий,
с конца начинаю допрос,
дознанье до самого Слова,
и за слово словом потом
обратно к итогу исхода
и вновь к сотворенью времен.
Я - тихая поступь в музее
фигур восковых, небытья.