Стихи и новеллы
Шрифт:
Окна затянуло первоклассным инеем.
Пассажиров тихи голоса.
На стекле рисует мальчик материнские
Губы, нос и серьги. И глаза.
Что едва заметно – счастье разрушается,
Веки рдеют, и потоки слез
Хлынуть уж готовы по щеке подкрашенной –
Передать стеклу не удалось.
Остановка. Люди теплоту оставили.
Звезды умирают на лету.
А рисунок детский одинок, отправился,
Без любви, без грусти, в пустоту.
Кто-то
Что в своем подъезде знаменит.
Человек несчастный в мире появляется
Лишь с одною целью – полюбить!
Декабрь 2008
* * *
Вот собьешься с асфальта –
и прямо в сугроб,
Но повозишься в нем – все же выйдешь.
Отряхнешься…
Но вдруг ты провалишься в гроб? –
А оттуда едва ли ты выйдешь.
Толковать я любитель о жизни людской –
Неземной и земной, кособокой.
И о том, что придумано слово «покой»,
Хотя нету на свете покоя.
Среди дикого леса ни с кем и никак
Не хотелось бы встретиться взглядом.
Но вот в ярости стукнулся волчий вожак
С человеком, отравленным ядом.
Сам не знаю, зачем я люблю этот мир, –
Человек, в этом мире случайный.
Но согласен, со мною встречался зефир
На корявых путях неудачи.
Но дано ли забыть хоть на миг, хоть на век
Те дороги, пути неудачи?
И тот лес, где чернеющий волчий разбег
Ужасает в дыханье горячем.
Я хотел бы увериться: жить на земле,
Бытовать – бесконечное счастье.
И на той бесконечности хрупкой во мгле,
Первый раз вижу, призраки плачут.
Проскакать бы на смелом коне без проблем
По проезжей тропе небосвода.
Для того, чтобы выяснить лично – зачем
Призрак плачет от вечной свободы.
Декабрь 2008
Зима
Посмотри-ка. – Внезапность, зима!
Не вчера ли чернело все в черном?
Поболтаем, есть новость, кума. –
На дворе промышляет ворона.
Полушубок мне нравится твой,
И ресницы, где тают снежинки.
Поболтаем, как прошлой зимой
Я тебя провожал с вечеринки.
Расскажу, иль ты помнишь сама? –
Пахли снегом, вином наши губы.
Так чем хуже той эта зима?
Мы ее с тобой также полюбим.
Я сравнил твои очи
Что сияла повыше деревьев.
Но ты промах поправила мой,
Хохотала, что это – Венера.
Забрели мы далёко туда –
В царство наших безбожных поверий.
Все равно что сходили с ума…
И за всем наблюдала Венера.
Вот и тайны, секреты мои –
Мне так зимние нравятся птицы,
Полушубок, в снежинках ресницы.
Выше неба – богиня любви.
Декабрь 2008
Музыкант
По струнам злая вьюга воет.
И воет зверь.
Кричит больной. И тихо стонет.
Ломают дверь.
Вдруг смех счастливой роженицы
Раздался. Нет!
Всего-то крик болотной птицы.
Больного бред.
Идет тайфун по океану
На берега.
Гремит вулкан. У музыканта
Дрожит рука.
И всё вперед, без остановок!
Плачь, скрипка, плачь.
Нас в странный мир иной, бедовых,
Завел скрипач.
Внимать сей музыке стократно
Я был бы рад.
В сто первый раз за музыкантом
Пришел бы в ад.
Февраль 2009
Мор
Бежать черной смерти и братских могил*
В безлюдье, таежные глуши. –
Его голос предков тайком посетил.
Но дума – не будет ли хуже?
Всемирный на Русь возвращается мор
Доделывать смертное дело.
А сколько при первом в небесный простор
Крещеных людей улетело!
Но демоны вновь закричали: «Пора!»
И вновь зарождалася свалка, –
Живые сегодня умерших вчера
Едва хоронить успевали.
В итоге он все же остался один –
Родни нет, жены и дитяти.
В истории русской подобных годин
Бывало немало. – Писал Карамзин
Подробно, умнейший писатель.
Март 2009
*«Черная смерть» – мор (эпидемия), свирепствовавший на Руси в 14-м веке. Здесь автор пользуется устаревающим оборотом речи с пропуском предлога «от».
Прошумела весна
Прогремели толпой ледоходы,
Прошумела весна у ракит.
Отзвенели шальные аккорды, –
Не воспрянут. И бог не велит.