Стихи и рассказы
Шрифт:
Горели костры на улицах. Красногвардейцы грелись у огня, негромко переговаривались, ждали приказа наступать.
Отряды вооружённых рабочих к этому времени уже заняли все мосты через Неву.
На одном мосту стоял молодой петроградский рабочий Андрей Крутов. Вместе с ним охраняли мост ещё восемь бойцов — красногвардейцев и матросов. Командовал ими старый большевик, которого все звали Василием Ивановичем.
Два раза за ночь мост обстреливали юнкера, но красногвардейцы отогнали их выстрелами, не сходя с места. Через мост можно было пройти только
Но у одного человека пропуска не было, и всё-таки его пропустили. Когда он подошёл ближе к заставе, Василий Иванович шагнул к нему с револьвером в руке и спросил строго:
— Ваш пропуск!
Человек остановился и отогнул поднятый воротник пальто.
Щека у него была туго обвязана платком.
Он негромко сказал что-то Василию Ивановичу. Тот посторонился и взял под козырёк.
Человек с подвязанной щекой прошёл быстрыми шагами мимо Андрея на мост и скрылся в темноте.
А начальник заставы вернулся на своё место, стал рядом с Андреем.
Он не сказал ни слова и всё поглядывал в ту сторону, куда ушёл незнакомец. Там, за рекой, по временам глухо гремели выстрелы.
Наконец Крутов не вытерпел и спросил:
— Что ж, показал он тебе пропуск? Василий Иванович ответил медленно:
— Нет. Он не успел его получить. Он скрывался всё время… Сперва в Финляндии, потом здесь. А сейчас вот идёт в Смольный.
Потом Василий Иванович добавил, и Андрею почудился в его голосе страх:
— Подумать только: он прошёл сюда мимо вражеских отрядов. Его же могли… ты понимаешь, его могли убить!
В первый раз слышал Андрей, что его командир говорит таким голосом.
Он заглянул Василию Ивановичу в лицо и спросил:
— Да кто это был?
И командир красногвардейской заставы ответил:
— Владимир Ильич Ленин.
В. Д. Бонч-Бруевич
В ПЕРВЫЕ ДНИ ОКТЯБРЯ
Первые дни Октябрьской революции. Петроград в волнении. Все чего-то ждут. Смольный кипит народом…
Здесь, в Смольном, расположился главный штаб большевиков: Военно-революционный комитет. Тут же находился и Владимир Ильич. Он приветливо здоровался с приходящими, расспрашивал их обо всех событиях дня и больше всего — о том, что делается там, у Зимнего дворца и на подступах к нему.
Весть о том, что Владимир Ильич в Смольном, быстро разнеслась среди большевиков. Многие хотели его видеть и приходили сюда. В комнату стали заглядывать и посторонние. Особенно в неё стремились попасть корреспонденты различных газет, в том числе и иностранных. Они, очевидно, заметили, что именно сюда идёт много народу, что здесь действует руководящий центр восстания.
Необходимо было ввести надёжную охрану.
В одной из комнат Смольного расположилось более пятисот вооружённых рабочих. Это были красногвардейцы. Для охраны решено было отобрать из них человек семьдесят пять.
Молодой, лет тридцати, красавец рабочий, с вьющимися из-под шапки кудрями, спокойно отдаёт чёткую команду:
— Стройся!
Мгновенно
Весь отряд сделал шаг и замер. Командир отобрал людей, назначил начальника и двух человек на смену ему.
— В случае чего… — хмуро заметил он и умолк. Сейчас же заготовили пропуска. Пропуск № 1 выдали Владимиру Ильичу.
— Что это? Пропуск? Зачем? — спросил Владимир Ильич.
— Необходимо. На всякий случай… Уже создана охрана Смольного. Прошу взглянуть…
Владимир Ильич выглянул в дверь и увидел отряд, стоявший в безукоризненном военном строю.
— Какие молодцы! Приятно смотреть! — восхищённо сказал он.
Часовые стали у входной двери снаружи и внутри комнаты. Начальник сейчас же установил связь с центральным отрядом.
Народ всё прибывал и прибывал.
Владимир Ильич был очень взволнован тем, что осада Зимнего дворца, в котором засели юнкера, охраняющие Временное правительство, затягивается.
Гвардейскому Павловскому полку, присоединившемуся к революционным войскам, был отдан приказ занять улицы, прилегающие к Зимнему.
Полк залёг около самого дворца.
Подошли матросы. Они сразу же, не останавливаясь, быстрыми перебежками пересекли Дворцовую площадь и заняли подступы к Зимнему. Начался штурм. Он продолжался несколько часов.
Увлекая за собой солдат Павловского полка и красногвардейцев, матросы сильным ударом раскрыли огромные двери дворца и ворвались во внутренние помещения.
На Неве пришвартовался крейсер «Аврора». Ему дано было распоряжение повернуть орудия на дворец. Такое же приказание получила и Петропавловская крепость.
Пушки «Авроры» и Петропавловской крепости возвестили о начале штурма.
Красногвардейцы, матросы и солдаты заняли главнейшие пункты Зимнего — лестницы, ходы и выходы. В эту ночь, с 25 на 26 октября, Зимний дворец был взят революционными войсками. Временное правительство было арестовано и отправлено под караулом в Петропавловскую крепость. Керенский, переодевшись в женское платье, тайным ходом вышел из Зимнего дворца и бежал в автомобиле американского посольства.
Скорым военным шагом по коридору торопится солдат-самокатчик, одетый в чёрную кожаную куртку и такие же шаровары. Через плечо у него дорожная сумка, которую он придерживает левой рукой.
— Где штаб Военно-революционного комитета? — обращается он к двум красногвардейцам, стоящим на часах у дверей.
— А тебе кого?
— Ленина! Донесение!..
Часовой оборачивается и говорит товарищу:
— Так что требуется разводящий… прибыл курьер. Без пропуска… В штаб. Требует Ленина.