Стихи любимым. Сборник

Ахматова Анна Андреевна

XVIII

Бес попутал в укладке рыться…Ну, а как же могло случиться,Что во всем виновата я?Я – тишайшая, я – простая,«Подорожник», «Белая стая»…Оправдаться… но как, друзья?

XIX

Так и знай: обвинят в плагиате…Разве я других виноватей?Впрочем, это мне все равно.Я согласна на неудачуИ смущенье свое не прячу…У шкатулки ж тройное дно.

XX

Но сознаюсь, что применилаСимпатические чернила…Я зеркальным письмом пишу,И другой мне дороги нету —Чудом я набрела на этуИ расстаться с ней не спешу.

XXI

Чтоб

посланец давнего векаИз заветнейших снов Эль ГрекоОбъяснил мне совсем без слов,А одной улыбкою летней,Как была я ему запретнейВсех семи смертельных грехов.

XXII

И тогда из грядущего векаНезнакомого человекаПусть посмотрят дерзко глаза,Чтобы он отлетающей тениДал охапку мокрой сирениВ час, как эта минет гроза.

XXIII

А столетняя чаровница [25] Вдруг очнулась и веселитьсяЗахотела. Я ни при чем.Кружевной роняет платочек,Томно жмурится из-за строчекИ брюлловским манит плечом.

25

Романтическая поэма. – Примеч. Анны Ахматовой.

XXIV

Я пила ее в капле каждойИ бесовскою черной жаждойОдержима, не знала, какМне разделаться с бесноватой:Я грозила ей Звездной Палатой (23) И гнала на родной чердак [26] ,

XXV

В темноту, под Манфредовы ели,И на берег, где мертвый Шелли,Прямо в небо глядя, лежал, —И все жаворонки всего мира (24) Разрывали бездну эфираИ факел Георг (25) держал.

26

Место, где, по представлению читателей, рождаются все поэтические произведения. – Примеч. Анны Ахматовой.

XXVI

Но она твердила упрямо:«Я не та английская дамаИ совсем не Клара Газуль (26) ,Вовсе нет у меня родословной,Кроме солнечной и баснословной,И привел меня сам Июль.

XXVII

А твоей двусмысленной славе,Двадцать лет лежавшей в канаве,Я еще не так послужу,Мы с тобой еще попируем,И я царским моим поцелуемЗлую полночь твою награжу».3–5 января 1941Фонтанный Дом; в Ташкенте и после

Часть третья

Эпилог

Быть пусту месту сему…

Евдокия Лопухина

Да пустыни немых площадей,

Где казнили людей до рассвета.

Анненский

Люблю тебя, Петра творенье!

Пушкин

Моему городу

Белая ночь 24 июня 1942 г. Город в развалинах. От Гавани до Смольного всё как на ладони. Кое-где догорают застарелые пожары. В Шереметевском саду цветут липы и поет соловей. Одно окно третьего этажа (перед которым увечный клен) выбито, и за ним зияет черная пустота. В стороне Кронштадта ухают тяжелые орудия. Но в общем тихо. Голос автора, находящегося за семь тысяч километров, произносит:

Так под кровлей Фонтанного Дома,Где вечерняя бродит истомаС фонарем и связкой ключей, —Я аукалась с дальним эхом,Неуместным смущая смехомНепробудную сонь вещей,Где, свидетель всего на свете,На закате и на рассветеСмотрит в комнату старый кленИ, предвидя нашу разлуку,Мне иссохшую черную рукуКак за помощью, тянет он.Но земля под ногой гуделаИ такая звезда глядела [27] В мой еще не брошенный домИ ждала условного звука…Это где-то там – у Тобрука,Это где-то здесь – за углом.Ты не первый и не последнийТемный слушатель светлых бредней,Мне какую готовишь месть?Ты не выпьешь, только пригубишьЭту горечь из самой глуби —Этой нашей разлуки весть.Не клади мне руку на темя —Пусть

навек остановится времяНа тобою данных часах.Нас несчастие не минует,И кукушка не закукуетВ опаленных наших лесах…

27

Марс летом 1941 г. – Примеч. Анны Ахматовой.

* * *

А за проволокой колючей,В самом сердце тайги дремучейЯ не знаю, который год,Ставший горстью лагерной пыли,Ставший сказкой из страшной были,Мой двойник на допрос идет.А потом он идет с допроса,Двум посланцам Девки БезносойСуждено охранять его.И я слышу даже отсюда —Неужели это не чудо! —Звуки голоса своего:За тебя я заплатилаЧистоганом,Ровно десять лет ходилаПод наганом,Ни налево, ни направоНе глядела,А за мной худая славаШелестела.

* * *

А не ставший моей могилой,Ты, крамольный, опальный, милый,Побледнел, помертвел, затих.Разлучение наше мнимо:Я с тобою неразлучима,Тень моя на стенах твоих,Отраженье мое в каналах,Звук шагов в Эрмитажных залах,Где со мною мой друг бродил,И на старом Волковом поле (27) ,Где могу я рыдать на волеНад безмолвием братских могил.Все, что сказано в Первой частиО любви, измене и страсти,Сбросил с крыльев свободный стих,И стоит мой Город «зашитый»…Тяжелы надгробные плитыНа бессонных очах твоих.Мне казалось, за мной ты гнался,Ты, что там погибать осталсяВ блеске шпилей, в отблеске вод.Не дождался желанных вестниц…Над тобой – лишь твоих прелестниц,Белых ноченек хоровод.А веселое слово – дома —Никому теперь не знакомо,Все в чужое глядят окно.Кто в Ташкенте, а кто в Нью-Йорке,И изгнания воздух горький —Как отравленное вино.Все вы мной любоваться могли бы,Когда в брюхе летучей рыбыЯ от злой погони спасласьИ над полным врагами лесом,Словно та, одержимая бесом,Как на Брокен ночной неслась…И уже предо мною прямоЛеденела и стыла Кама,И «Quo vadis?» [28] кто-то сказал,Но не дал шевельнуть устами,Как тоннелями и мостамиЗагремел сумасшедший Урал.И открылась мне та дорога,По которой ушло так много,По которой сына везли,И был долог путь погребальныйСредь торжественной и хрустальнойТишины Сибирской Земли.От того, что сделалось прахом,Обуянная смертным страхомИ отмщения зная срок,Опустивши глаза сухиеИ ломая руки, РоссияПредо мною шла на восток [29] .Окончено в Ташкенте 18 августа 1942

28

Куда идешь? (лат.)

29

Раньше поэма кончалась так:

А за мною, тайной сверкаяИ назвавши себя – «Седьмая» (28),На неслыханный мчалась пир,Притворившись нотной тетрадкой,Знаменитая ленинградкаВозвращалась в родной эфир. —

Примеч. Анны Ахматовой

Примечания редактора

(1) Антиной – античный красавец.

(2) «Ты ли, Путаница-Психея» – героиня одноименной пьесы Юрия Беляева.

(3) Le jour des rois (фр.)– канун Крещенья: 5 января.

(4) Дапертутто – псевдоним Всеволода Мейерхольда.

(5) Иоканаан – святой Иоанн Креститель.

(6) Долина Иосафата – предполагаемое место Страшного Суда.