Стихи мои, простые с виду...

Иртеньев Игорь Моисеевич

Случай в больнице (художественная быль)

Острым скальпелем хирург Разрезал больного, И узнал в несчастном вдруг Он отца родного. Бросил тот свое дитя В жизни час суровый, И вот много лет спустя Свел их случай снова. Инструмент в руках дрожит, Сын глядит не видя, Перед ним отец лежит В искаженном виде. Распростерся недвижим, К жизни вкус утратив, И не знает, что над ним Человек в халате. И не ведает того, Что внутри халата Сын находится его, Брошенный когда-то. Много лет искал отца Он, чтоб расплатиться, И нашел в конце конца В собственной больнице. Вот сейчас злодей умрет От меча науки! Но

хирург себя берет В золотые руки, Ощущает сил прилив, Все отцу прощает И, аппендикс удалив, К жизни возвращает. Со стола отец встает, Взор смущенный прячет, Сыну руку подает И от счастья плачет. Мы не скажем, случай тот Был в какой больнице. Ведь подобный эпизод В каждой мог случиться. 1987

Случай возле бани

Атос, Портос и Арамис Однажды в баню собрались. Они туда по вторникам ходили. Атос принес с собой насос, Портос — шампуня для волос, А Арамис — мочалку (де Тревиля). Стоял погожий банный день. У Нотр-Дам цвела сирень, А в Лувре тихо музыка играла. И надо ж было в этот час Случиться вдруг у банных касс Гвардейцам господина кардинала. Отвесив вежливый поклон, Сказал гвардейцам дю Валлон, Известный всем под именем Портоса: — Я рад приветствовать вас здесь, Но нам в парилку всем не влезть, Там, господа, не хватит места просто. Я предлагаю вам пока Махнуть по кружечке пивка Или по парку погулять немного, А часиков примерно в пять Вернетесь вы сюда опять И парьтесь на здоровье, ради бога. На что гвардеец де Жюссак, Красавец в завитых усах, Всегда подтянут, выбрит и надушен, Ответил, взявшись за эфес: — Раз в бане не хватает мест, Придется, господа, вам мыться в душе. В ответ на эту речь Атос Мгновенно выхватил насос, Портос — шампунь, а Арамис — мочало, Встав в порядок боевой, Атаковали вражий строй — Решительность всегда их отличала! Но в схватке ни один не пал — По счастью, кто-то прочитал Висевшее над входом объявленье: „Сегодня в бане пару нет — У нас котел не разогрет. Месье, примите наши извиненья“. Про это дело кардинал Через миледи разузнал И принял кардинальное решенье: Чтоб понапрасну кровь не лить, Он бани приказал закрыть, А банщиков казнить для устрашенья. 1979

Случай на воде

Мощным взмахом поднимает...

Из песни

Степан Тимофеевич Разин, Известный донской атаман, Немало творил безобразий, Особенно будучи пьян. Однажды с крутой похмелюги С ватагой он плыл по реке На белом ушкуйничьем струге С персидской княжною в руке. Страшась атаманского гнева, От ужаса бледная вся, Дрожала несчастная дева, Монистами робко тряся. Плескалась медовая брага Во фряжских черненых ковшах, Лежала вповалку ватага, Густым перегаром дыша. Макая усы в ерофеич, Хлеща за стаканом стакан, Все слабже Степан Тимофеич Удерживал девичий стан. И после шестого стакана — Пожалуй, что лишним был он — Орлиные очи Степана Смежил исторический сон. Почуяв нехватку контроля, Разжалась злодейка рука. Печальна невольницы доля, Не быть ей женой казака. Напрасно хрипела бедняга В надежде вниманье привлечь. С оттягом храпела ватага В ответ на шиитскую речь. Агония длилась недолго, Не больше минуты одной, И воды холодные Волги Сомкнулись над бывшей княжной. 1982

„Соком живым брызнем...“

Соком живым брызнем, В солнечный диск метя, Да — половой жизни! Нет — половой смерти! 1986

„Сообщаю вам интимно...“

Сообщаю вам интимно, По секрету, тет-а-тет, Чтой-то вдруг нелегитимно Стало мне на склоне лет. Паспорт есть и в нем прописка, Плюс работа и семья, Но, похоже, в зоне риска Оказался, братцы, я. Вдруг в роддоме по запарке, Что случается вполне, Ненароком санитарки Поменяли бирку мне. Я растерян, я в смятенье, Намекните мне хотя б, Вдруг я вовсе не Иртеньев, А

какой-нибудь Хоттаб. Вдруг покажет картотека, Что я вождь боевиков, Что родился у Казбека, Вскормлен грудью облаков. И мечусь я по квартире В ожиданье крайних мер. Вдруг начнет мочить в сортире Наш решительный премьер.

„Соответствуя в чем-то друг другу...“

Соответствуя в чем-то друг другу, Не припомню за давностью в чем, Мы с тобой по весеннему лугу Шли, к плечу прикасаясь плечом. Между нами любовь начиналась И наметилась было почти. Юность, юность, куда ты умчалась, За вопрос неуместный прости. Но тебя я запомнил такую — В белом платье, почти босиком. Потому это все публикую. Без утайки, Как есть, Целиком.

„Спаянные общим идеалом...“

Спаянные общим идеалом, По понятьям поделивши нал, Под семейным ватным одеялом Почивали власть и криминал. Положив супругу-криминалу Голову на крепкое плечо, Власть его любовно обнимала И дышала в ухо горячо. Так они и спали б тихой сапой, Одеялко мирно теребя, Если б криминал мохнатой лапой Вдруг его не дернул на себя. Всю-то ночку, лежа с милым рядом, Власть во сне от холода тряслась И во тьме, белея голым задом, Не смыкала до рассвета глаз.

„Среди толпы мятежной...“

Среди толпы мятежной Какой-то неформал На площади Манежной Рога мне обломал. Понятно, что свобода Не падает к ногам, Но что ж это за мода — Чуть что, так по рогам? 1992

„Средь шумной халявной тусовки...“

Средь шумной халявной тусовки, Где запросто вилки крадут, Я встретил небесной фасовки На диво стерильный продукт. В углу притулившись несмело На периферии стола, Она нечто постное ела И легкое что-то пила. Взирая на хрупкое чудо, Мешая с бурбоном вино, Я думал — откуда, откуда Она здесь, вернее, оно? Что общего в ней с этим местом, Где зверя витает число? Каким, извиняюсь, зюйд-вестом Ее в сей вертеп занесло? Меж тем запустили цыганов, В гостиной затеяли штос, И рядом стоящий Зюганов Влепил мне дежурный засос. И я, человек закаленный И трезвый не то чтоб всегда, Поймав ее взгляд изумленный, Покрылся румянцем стыда. Вот так, среди адского чада, Свой свет несказанный лия, Явилася мне Хакамада, Неспетая песня моя. 1999

Старинная казачья песня

Как в Ростове-на-Дону, На Дону в Ростове Встретил бабу я одну С шашкой наготове. Ой ты, конь мой вороной, Звонкая подкова, Уноси меня, родной, Срочно из Ростова. Ждут с тобой в родном дому Жены нас да дети, А в Ростове-на-Дону Только шашки светят. 1991

„Старый барабанщик...“

Старый барабанщик, Старый барабанщик, Старый барабанщик Крепко спал, Он проснулся, Перевернулся, И указ тотчас издал. Всю свою команду, Всю свою команду, Всю свою команду — За порог. Чтобы знали И не забывали, Кто у нас тут царь и бог. Старый барабанщик, Старый барабанщик. Старый барабанщик, Наш пахан, Ищет хмуро, Чью еще бы шкуру Натянуть на барабан.

„Стихи мои, простые с виду...“

Стихи мои, простые с виду, Просты на первый только взгляд И не любому индивиду Они о многом говорят. Вот вы, к примеру бы, смогли бы В один-единственный присест Постичь их тайные изгибы И чудом дышащий подтекст? Да я и сам порой, не скрою, Вдруг ощущаю перегрев Всей мозговой своей корою, Пред их загадкой замерев. В них разом густо, разом пусто, А иногда вообще никак, Но всякий раз из них искусство Свой подает товарный знак. Идет в моем культурном слое Неуправляемый процесс, Формально связанный с землею, Но одобряемый с небес. 1995