Стихи мои, простые с виду...

Иртеньев Игорь Моисеевич

За день до выборов

Закон велит сомкнуть уста, Хоть просятся слова наружу, Моя задача непроста — Шаг в сторону — и сядешь в лужу. Того я помню хорошо, На нем я крепко фраернулся, Я с ним в разведку бы пошел, Чтоб он оттуда не вернулся. А тот, ну типа, ну такой, Весь из себя такой, короче, Ему давно бы на покой, А он опять лицом хлопочет.. А этот грозен и мордаст, И все горюет о народе. Я удивляюсь каждый раз — С таким лицом — и на свободе. Я лично выбрал бы того, Хоть все в него швыряют комья, Мужик он вроде ничего, Ну, сами знаете, о ком я. Его идеи мне милы, Принципиальность

всем известна. А в общем, все они — козлы! И мы не лучше, если честно. 1999

За новый КоАП!

Я легитимно за рулём Могу отныне пить, Никто меня большим рублём Не будет больно бить. Я справедливости алкал, И вот она она, Я поднимаю свой бокал И пью его до дна. Забудем о былой вражде, Хорошие мои, Пью за тебя, ГИБДД, (По-старому ГАИ). За то, что враг мой вечный, мент, Стал брат отныне мне, Что истины настал момент, И что она — в вине! 2002

Забытый вальс

Вы играли на рояле, Тонкий профиль наклоня, Вы меня не замечали, Будто не было меня. Из роскошного „Стейнвея“ Дивных звуков несся рой, Я стоял, Благоговея Перед вашею игрой. И все то, что в жизни прежней Испытать мне довелось, В этой музыке нездешней Странным образом сплелось. Страсть, Надежда, Горечь, Радость, Жар любви И лед утрат, Оттрезвонившая младость, Наступающий закат. Слезы брызнувшие пряча, Я стоял лицом к стене, И забытый вальс Собачий Рвал на части Душу мне. 1984

„Задержимся на частном эпизоде...“

Задержимся на частном эпизоде, Что повернул истории сюжет. Представим на минуту, что Володе Окончить дали б университет. Студент Ульянов стал бы адвокатом На радость многочисленным родным, Поскольку быть здоровым и богатым Приятнее, чем бедным и больным. Забивши клин на пролетариате С его вульгарной классовой борьбой, Он по утрам пил кофий бы в халате Из чашечки с каемкой голубой. С Надюшей летом ездил бы на воды, Играл бы в буриме в кругу коллег И вечно жил бы в памяти народа, Как глубоко приличный человек.

„Закончен творческий простой...“

Закончен творческий простой, И вновь, друзья, я с вами вместе, Российский правдоруб простой, Невольник НТВ и чести. Мое разящее перо К борьбе по-прежнему готово, Все так же метко и остро Мое решающее слово. Защитник павших и сирот, Бельмо в глазу бездушной власти, Я всей душою за народ, Поскольку сам народ отчасти. Я весь ему принадлежу — И в этом высшая награда. На нем стоял, на нем сижу, На нем и лягу, если надо. 1999

Застойная песнь

Не говори мне про застой, Не береди больную душу, Мне прожужжали им все уши, Меня тошнит от темы той. Не говори мне про застой, Про то, что Брежнев в нем виновен, А я-то думал, что Бетховен, Ну, в крайнем случае, Толстой. Не говори мне про застой, Про то, что нет в стране валюты, Ведь нашей близости минуты Летят со страшной быстротой. Не говори мне про застой, И про инфляцию не надо, И в даль арендного подряда Мечтою не мани пустой. Не говори мне про застой, Не объясняй его причину, Не убивай во мне мужчину Своей наивностью святой, Дай мне отпить любви настой! 1989

Заявление для печати

":Я хочу пойти в МГИМО, но я боюсь, что в эту фирму не берут дебилов."

А. Еременко

Я

б вступил в писателей Союз, Чтоб улучшить свой моральный климат, Только, честно говоря, боюсь, Что они меня туда не примут. Там у них крутые мужики, Знающие толк в литературе, На фига нужны им леваки, Разной нахватавшиеся дури? Это так. Но разве ж я левак, Хоть и волос кучерявый малость? У меня прадедушка словак, От него и метрика осталась. Я корову с „ятями“ пишу, Я прочел Проскурина до корки, Я в упор на дух не выношу Разных там Еременок да Коркий. Пусть масонский точат мастерок Под аплодисменты Уолл-стрита, Не заменит мне весь ихний рок Нашего разбитого корыта. Ядовитой брызгая слюной, Пусть исходит злобою Арабов, Что готов продать свой край родной За пучок соленых баобабов. Им не отскрести поганых рук От золы отеческих пожарищ. Заявляю вам, товарищ Друк, — Вы теперь мне больше не товарищ! Мы сметем вас с нашего пути, Всех, по ком давно рыдает стенка, Так что, Нина Юрьевна, прости, Вы теперь мне больше — не Искренко! Мне большое дело по плечу, И, душой стремясь к добру и свету, Я в Союз писателей хочу, Так хочу, что просто мочи нету. 1988

Землекоп

Вот землекоп траншею роет, Вгрызаясь в грунт За пядью пядь. То пыль со лба стряхнет порою, То потную откинет прядь. Русоволосый, конопатый, Предрасположенный к вину, Сжимая верную лопату, Кряхтя, уходит в глубину. Вот он в земле почти по шею, Вот он совсем пропал из глаз. Растет и ширится траншея, Такая нужная для нас. А завтра утром В час рассветный Сюда он явится опять И будет столь же беззаветно Ее обратно засыпать. О, Русь, загадочная Русь, Никак в тебе не разберусь. 1983

„Зря обидел я Альфреда...“

В ответ на статью в "Известиях".

Зря обидел я Альфреда, Ради красного словца, Непохож на людоеда Ни с какого он конца. Обаятельный мужчина Зрелых лет, в расцвете сил, Никогда он сроду чина „Штурмбаннфюрер“ не носил. Лишь запаса лейтенантом Стал, закончив ЛГУ, В чем могу поклясться Кантом, И нисколько не солгу. И в рядах зондеркоманды Не провел Альфред ни дня, Сионистской пропаганды Это грязная стряпня. Непорочен, как невеста Он, невинная душа, От продажи „Связьинвеста“ Не присвоил ни гроша. И трёхкомнатной квартиры Не оттяпал наш пострел, И бичом своей сатиры Зря Альфреда я огрел. Видно сильно я занесся, Обуян гордыней злой, И облил партайнгеноссе Незаслуженной хулой. Люди все по сути братья С незапамятных годов, И слова свои забрать я Хоть сейчас назад готов. Сам являясь иноверцем, Тяжкий крест всю жизнь несу И готов любить всем сердцем Немца-перца-колбасу. 2003

„— И неимущим, и богатым...“

— И неимущим, и богатым Мы в равной степени нужны, — Сказал патологоанатом И вытер скальпель о штаны. 1983

Иван Петрович и какаду

Как-то раз Иван Петрович Летним днем гулял в саду И увидел там на ветке Попугая какаду. — Добрый день, Иван Петрович, — Вдруг промолвил какаду, — Что-то вас давно не видно В нашем маленьком саду. Ничего Иван Петрович Не ответил какаду — Не привык он с кем попало Разговаривать в саду. 1982