Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники.
Шрифт:
— Смотри.
— Это можно исправить. — Катя снимает с руки шкипера перчатку и забрасывает ее подальше, за четвертую лошадь.
Шкипер возмущен, он собирается что-то сказать, но Катя останавливает его:
— Тебе так гораздо лучше.
— Я сам знаю, как мне лучше! Я их сам стирал!
— Больше этого не будет. Ты ничего не будешь стирать, а твои перчатки я все равно выкину. Пусть конная милиция ездит в белых перчатках.
Вечер, баржа плывет мимо набережной Парка культуры и отдыха
У борта баржи стоит ее команда. Люди смотрят на берег. Все одеты нарядней, чем в пути. Только матрос Павлик не сменил свою старую куртку и старые вельветовые брюки.
Из домика на корме выходит Катя. Она в белой кофточке и темной юбке, ее светлые волосы гладко расчесаны, вид у нее праздничный, она очень красивая и свежая. Все поворачиваются, чтобы посмотреть на нее. Все, кроме шкипера. Он упорно смотрит на колесо обозрения. Катя не подходит к нему, она кладет руку на плечо Павлика, и они вместе стоят у борта, смотрят на берег.
— Интересно, все интересно, — говорит Катя.
— Обыкновенно. А что ты меня обнимаешь?
— А почему мне тебя не обнимать?
— Я не шкипер. А ну, повернись и закрой глаза.
— Зачем?
— Поворачивайся.
Катя закрывает глаза и поворачивается, Павлик достает из кармана чешские стеклянные бусы и застегивает их на Катиной шее. Не открывая глаз, Катя поправляет бусы на груди, улыбается и, повернувшись, целует Павлика в подбородок — выше она не достает. Павлик очень смущен.
— Посмотри! — окликает Катя шкипера.
— Импортные? — спрашивает тот у Павлика.
— Не знаю. Купил, и все.
— Где ты купил? — спрашивает Катя.
— В Ярославле, у одного матроса. Он их с горя продал: ему невеста изменила. Он ее убить хотел, а потом передумал.
Шкипер незаметно дергает Павлика за рукав куртки.
— А потом еще раз передумал и все-таки убил, — закончил Павлик. — Нравятся бусы?
— Очень.
— Сними-ка, — приказывает шкипер.
— Зачем?
— Сними.
Катя снимает бусы, протягивает их шкиперу, и шкипер спокойно выбрасывает бусы за борт.
— Думаешь, это красиво? — говорит Катя. — Может, ты еще деньги начнешь жечь, как в кинофильме «Идиот»?
— Мне не нравятся эти стеклышки, — спокойно отвечает шкипер.
Катя смотрит на руки шкипера в белых перчатках, обходит его кругом:
— Если бы мы сейчас договорились выбросить за борт все, что нам не нравится, я бы выбросила тебя целиком, начиная от белой фуражки.
Она поворачивается, идет на нос баржи, садится на канатный ящик. Шкипер благодарно пожимает руку Павлика (смысл этого непонятного жеста раскроется в следующем эпизоде).
А пока баржа подплывает к Крымскому мосту, его высокие фермы обозначены
Баржа стоит у Малою Каменного моста рядом с кинотеатром «Ударник». Через мост проходит прозрачный, светящийся троллейбус, над крышей дома горит большая синяя рыба, двигаются буквы. Буквы складываются в слова, слова — в рекламные лозунги о селедке, будильниках, выгодах социального страхования и пользе трехпроцентною займа, и о том, что каждый гражданин, уходя из помещения, обязан выключать электроприборы. Все это произносится вслух голосом Кати, без всякого выражения и необходимых пауз.
Катя стоит у борта баржи, на голове у нее косынка, лицо — невеселое. Она произносит последнюю рекламу, машет рукой, отворачивается, идет вдоль борта. На барже остались только лошади в трюме и несколько женщин, которые за ними ухаживают.
По набережной идет Павлик. Катя издали замечает его, обрадованно машет рукой. Павлик спускается по сходням на баржу. Катя:
— Почему так рано? Мы же утром уходим.
— Надоело одному шататься.
— Пошли бы вместе.
— Зачем?
Они идут вдоль борта к корме — впереди Павлик, за ним Катя.
— Как зачем? Я же никогда не была в Москве!
— Москва как Москва. Третьяковская галерея, магазин «Детский мир», ресторан «Поплавок». Который год сюда плаваем. А где шкипер?
— Ушел.
— Тебя не взял?
— Не взял. А почему ты его тогда не стукнул?
— Нельзя бить начальника на службе.
— А на берегу можно?
— Такого ударишь. Он лошадь поднимает.
Павлик спускается по узкой лестнице. Катя ждет его.
Он возвращается со свернутой постелью.
Катя:
— А ты разве не поднимешь лошадь?
— Слушай, что ты ко мне пристала? Что ты от меня хочешь? Чтобы я пошел поднимать лошадь?
— А ты поднимешь?
Павлик молча кладет постель на палубу, идет к трюму, спускается в него. Катя следует за ним. Павлик подходит к ближайшей лошади, подлезает под нее и, обхватив ее ноги, приподнимает. Он держит лошадь несколько секунд, осторожно опускает, молча выходит на палубу, разворачивает постель, раздевается, ложится, накрывшись одеялом. Катя садится рядом, смотрит на дома вдоль канала. В домах начинают гаснуть окна. Гаснут фонари набережной. Павлик лежит, отвернувшись от Кати. Катя осторожно трогает его рукой:
— Павлик, а он меня любит?
— Кто?
— Шкипер.
— Я у него не спрашивал.
— А куда он ушел?
— Откуда я знаю? Есть много разных мест.
— Павлик, а это очень страшные места?
Павлик смотрит на расстроенное Катино лицо, встает:
— Пойдем.
Павлик ведет Катю к домику шкипера, зажигает там свет, выдвигает ящик старого письменного стала. В ящике — коробка, наполненная чешскими украшениями из стекла.
Павлик: