Стихия огня (Иль-Рьен - 1)
Шрифт:
Присутствие королевы заставила Авилера предложить ей лошадей, слуги приготовили их в большом крытом дворе, примыкавшем к конюшне. Дыхание животных несколько согрело просторное помещение, казавшееся оттого, наверное, самым уютным во всем дворце. Однако не тепло определило число городовых стражников, явившихся проводить отъезжающих, а скорее всего приказ Авилера.
Томас отсылал из крепости всех гвардейцев, которые уцелели после бегства, — даже тяжелораненых. Авилер, должно быть, усмотрит в этом самое низменное недоверие,
Он отвел в сторону Лукаса, пока Гидеон помогал Фалаисе подняться в седло, и сказал:
— Я не поеду с вами. Я возвращаюсь во дворец.
Томас не рассчитывал, что подобное решение удостоится хорошего приема, и не ошибся. Не веря своим ушам, Лукас обратился к нему:
— Почему?
И он еще спрашивает, подумал Томас. Вряд ли ради скуки можно придумать себе такое дело.
— А как ты считаешь? Дензиль направился именно туда. Он должен понимать, что мы увезем королеву отсюда. А раз так, ему незачем возвращаться.
— Ну а если его там нет?
— Если он там, то лучшего шанса уложить его мне не представится. Если же нет, то по крайней мере взгляну на то, что там происходит, прежде чем возвращаться в Бель-Гарде. — Томас не знал, посылал ли Авилер кого-нибудь из своих людей, чтобы проследить за Дензилем. Скорее всего нет. Однако расспросы могут выдать его собственный план. Маловероятно, чтобы Авилер был соучастником Дензиля… только и Гален Дубелл не казался никем иным, кроме себя самого.
— Возьми с собой кого-нибудь еще, Томас. Иначе поеду я, — настаивал Лукас.
— Не надо. Дело дурацкое, а я не Роланд, чтобы посылать человека на верную смерть, если мне в голову пришла идиотская мысль. — Томас огляделся. Негромкий разговор обоих гвардейцев, похоже, привлек внимание городовой стражи, собравшейся у конюшен, и самого лорда Авилера, следившего за ними с узкого балкона на втором этаже перед сводчатой дверью, уводившей внутрь дома.
Заметив это, Лукас постарался изобразить спокойствие.
— Ты поедешь один? — спросил он.
Томас, к собственному удивлению, обнаружил, что колеблется, словно бы перед важным признанием.
— Нет, со мной будет Каде. — Лукас вздрогнул. — Она кудесница и поможет мне проникнуть внутрь без шума.
— Понимаю… понимаю. — Лейтенант колебался. Он поглядел на гвардейцев, уже поднимавшихся в седла и с нетерпением дожидавшихся приказа. — Она может сделать это и без тебя. Зачем тебе ездить?
Томас покачал головой:
— Она только считает себя непобедимой. На деле это не так.
— Как и ты сам, — похлопал Лукас по плечу друга. — В твоем нынешнем состоянии ты будешь только мешать ей.
— Если я не вернусь, горевать будет некому.
Томас вложил в эти слова больше пыла, чем ему хотелось бы, но Лукас как будто бы понял, что словопрения на эту тему никуда не приведут. И заверил:
— Я
— Мне нужно, чтобы ты отправился с Фалаисой.
— Это может сделать и Гидеон. Он не дурак и сумеет доставить ее в целости и сохранности.
Оба помолчали. Не желая продолжать тему — во всяком случае сейчас, здесь и перед свидетелями, — Томас сказал:
— Ну, хорошо. Но оставь с собой пару людей. И не ждите чересчур долго. Если мы не справимся за день, то заляжем где-нибудь на ночлег, а этот дворец может не продержаться так долго. Если начнется чертовщина, незамедлительно неситесь к воротам со всей прытью.
Лукас рассеянно кивнул и сказал, не глядя на капитана:
— Ты, конечно, понимаешь, что эта чертова девица уже влюбилась в тебя.
— Ничего, Фалаиса пока обойдется. — Томас поглядел на королеву, сидевшую на коне с непринужденным изяществом; на лоб ее из-под капюшона выбивалось несколько локонов. — Во всяком случае, ее предложение полезно, учитывая дальнейшую перспективу.
— Я не о Фалаисе.
— А о ком же?
— Ты не видел ее, когда она решила, что ты умираешь. А я видел.
«Она» могла обозначать лишь одну персону. Томас засмеялся:
— Ну, Каде — личность нервная.
— Это не совсем так.
— Ты сошел с ума, — наигранно вспылил Томас, более не пытаясь выбросить из головы эту женщину, злодейски ухмыльнувшуюся в самое неподходящее время и предложившую убивать за него людей.
— Я просто прошу, чтобы ты проследил за собой, — серьезным тоном произнес Лукас. — Она далеко не ординарная женщина.
— Я это понимаю, — ответил Томас. — Поверь мне, я это понимаю.
— Ты только так считаешь, но я-то знаю тебя давно и вижу, как ты слепнешь, встречая женщин, принадлежащих к этой породе.
— Ну, теперь я уже не сомневаюсь в том, что ты свихнулся, — сказал Томас и повернулся к остальным.
Заметив подошедшего капитана, Гидеон, державший под уздцы коня Фалаисы, посмотрел на него.
— Ну как, сумеешь доставить королеву к Роланду, не потеряв ее по пути? — спросил Томас.
Возможность искупить собственную вину воспламенила глаза молодого человека.
— Она будет там в целости и сохранности, даже если мне придется погибнуть.
— Постарайся не погибнуть, пока не вывезешь ее из города.
Наклонившись, Фалаиса сказала:
— Не забудьте о моих словах, капитан.
— Не забуду, ваше величество. — Он сделал ей отменный реверанс. А в голове пронеслось: дай-то Бог всем нам протянуть хотя бы день, чтобы получить возможность снова приступить к интригам.
Каде ждала его, стоя возле гнедого мерина, которого выбрал Томас для путешествия. Ему удалось отобрать у нее назад кожаный кафтан, и теперь Каде щеголяла в толстом шерстяном камзоле, который раздобыл для нее Берхэм, напялив его поверх дюжины прочих одежек. Она спросила: