Стихия страха
Шрифт:
– Всего лишь деревянная щепка, - разочарованно протянула Лидия.
– Что вы там бормочете? Помогите мне повернуть его.
Она попыталась сама, но профессор Грано был достаточно грузным мужчиной, кроме того, трупное окоченение сделало его тело тяжелее.
– Знаете, я никуда не спешу, господин инквизитор. Могу здесь сколько угодно просидеть. Очнитесь уже. Или мне пойти позвать смотрителя?
Да что же она никак не угомонится? Я подошел и повернул тело на живот, думая лишь о том, как быстрей избавиться от неприятного
– Вот!
– торжествующе вскричала Лидия у меня над ухом так, что я вздрогнул.
– На спине отметина! Видите?
Она указала на обширный синяк на позвоночнике, потом провела по нему пальцем, очерчивая контур, приложила свой кулак, словно проверяя, может ли удар оставить такой след.
– Это не похоже на след руки, правда?
– Лидия злорадно усмехнулась. Я хотел было возразить, что кулак крупного мужчины вполне может оставить подобный след, но не стал подливать масла в огонь.
– Этот синяк вообще может не иметь никакого отношения к его смерти, госпожа Хризштайн.
Она отмахнулась от моих слов, повернулась к соседнему столу, на котором была сложена одежда умершего, и вытащила мантию. Лидия внимательно рассматривала ее, разве что не обнюхивала, она явно искала что-то, ведомое лишь ей. Мне на мгновение захотелось узнать, что же такое страшное ей причудилось в коридоре, что творилось в ее мыслях. Я задумался над тем, что ни разу не видел ее дрожащей от страха перед реальными вещами, которых следовало бы пугаться. Словно она не воспринимала всерьез окружающую действительность, относясь к ней, как к игре, вместо этого до нелепости пугаясь собственных видений. Какой странный парадокс...
– Нашла, - удовлетворенно произнесла Лидия, держа мантию на широко вытянутых руках.
– Смотрите, господин инквизитор.
На спине был хорошо заметен вырванный кусок ткани, что неровным лоскутом свисал вниз. Я нахмурился, вспоминая картину смерти профессора. Нет, не вспомню, я был слишком сосредоточен на том, чтобы не почуять запах крови и проверить пульс, возможно, я даже не взглянул на его спину.
– И что? Что это доказывает?
Лидия небрежно набросила мантию на тело несчастного профессора, смахнула на ней что-то невидимое и подошла ко мне.
– Это доказывает, господин инквизитор, что профессора Грано кто-то до смерти напугал. Напугал так, что он побежал, не разбирая дороги. И выпрыгнул в окно.
– Неужели? И на основании чего вы сделали такой вывод?
Лидия торжествующе повертела в пальцах клок волос темно-серого цвета.
– Это шерсть. Собачья шерсть. Думаю, он бежал от собаки. Иначе откуда шерсть на его мантии? Откуда на мантии вырванный кусок ткани? Откуда синяк на спине?
– Я могу придумать несколько объяснений, - начал я.
– Но вы же все равно будете упрямо стоять на своем.
– Я видела эту псину, - припечатала Лидия.
– Громадная тварь, до смерти напугавшая профессора. И здесь
Она развернулась и пошла к выходу. Я бросил ей в спину:
– Так вы убегали от собаки, госпожа Хризштайн? От собаки, которой не существует?
Лидия споткнулась, замерла, потом процедила:
– Вам смешно? Для меня эта тварь была вполне реальна. И я очень хочу знать, насколько она реальна для госпожи Бурже.
Ее каблуки застучали по лестнице, словно она пыталась впечатать сказанные слова и сделать их весомей. Я покрутил в пальцах брошенный ею клочок шерсти. Демон раздери! Он мог столкнуться с собакой по дороге в Академию, или же это был его собственный пес.
Я догнал Лидию уже наверху и попробовал договориться.
– Госпожа Хризштайн, я потребую от капитана проведения вскрытия. Если действительно обнаружатся подозрительные обстоятельства, то начну дознание. Вы же отправитесь домой. Вам не стоит разгуливать по городу в таком состоянии...
– Премного благодарна, господин Тиффано. Только у меня другие планы. Я намерена навестить госпожу Бурже.
– Послушайте!
– я взял ее за плечи и заглянул в глаза, стараясь говорить спокойно и четко.
– У вас осеннее обострение. Ваши приступы слишком опасны, чтобы их игнорировать...
– Мои приступы!
– взорвалась Лидия.
– Вы - болван, господин инквизитор! Упрямый и самонадеянный. Это тоже мои фантазии?
Она развернулась и задрала юбку до колена, открыв голенище сапога. На в клочья изодранной коже сапога я увидел запекшуюся кровь. Мысли смешались - где она уже успела?..
– Вы с ума сошли так разгуливать? А ну идемте, - я подхватил ее под локоть и потащил в анатомический театр, где наверняка имелась спиртовая настойка.
– Куда вы меня тянете?
– Лидия попробовала вырваться.
– Рану нужно обработать. Или вы хотите заработать заражение? Кроме того, я хочу взглянуть на рану.
Усталый ассистент, что как раз складывал хирургические инструменты после показательного вскрытия, даже не удивился, когда я впихнул Лидию и потребовал дать спирт и чистые тряпки. Он лишь уточнил:
– Опять в третьей аудитории поранились? Что же никак ее не починят...
– и подвинул мне склянку со спиртом.
– А повязки там, в шкафу.
– Обождите!
– вырвалась от меня Лидия.
– Почему опять? Кто еще поранился?
Парень даже не оторвался от своего занятия, гремя инструментами:
– Да постоянно кто-нибудь из профессоров. Вчера профессор Грано, бедолага, приходил, руку рассек до крови, когда опять забыл про сломанную ступеньку и упал.
– Вот видите, госпожа Хризштайн, - сказал я, усаживая Лидия на скамью.
– Всему нашлось объяснение.