Стихийный мир. Дракон - Вампир

Лайм Сильвия

– Чтобы я такой гадости больше не видел, – жестко приказал он, глядя мне в глаза.

Его огненные радужки заполонили все пространство белков, языки пламени на миг вспышкой вышли за черту век.

Я поежилась, испытывая привычный страх и завороженно ловя этот взгляд, от которого невозможно было оторваться.

– Как же вы увидите эту гадость, если от нее остался один пепел? – прошептала я, стараясь не концентрироваться на том, как холодеют кончики пальцев при виде пламени.

Но

глаза все же закрыла. Сил не хватило.

Несколько долей бесконечности ничего не происходило, пока я не услышала низкое и едва различимое:

– Ты боишься… огня.

Голос дожа вошел в меня мягко и незаметно, как могла бы вползти змея. Маленькая, невидимая и такая же смертоносная.

– Нет, – покачала головой я, распахивая глаза.

В памяти тут же всплыло, что в этом замке жить могут лишь огненные маги, чарогницы и чарогники. Если я буду бояться огня, меня выкинут. А на улице не факт, что мне удастся выжить.

Здесь – тоже не факт. Но лучше знакомое зло, чем новое…

– Лжешь, – выдохнул дож, а затем вдруг поднял меня за талию, словно я ничего не весила, и перевернул лицом к себе.

В груди заклокотало, словно оттуда кто-то пытался вырваться. В висках отчаянно стучал пульс.

Мужское лицо было теперь так близко, что я могла чуть наклониться и коснуться его губами. Мои бедра оказались раздвинуты,и они обхватывали сидящего мужчину так, словно я сама желала его.

И к сожалению, так оно и было.

– Не лгу, – покачала головой в ответ.

Говорить становилось все труднее. С каждой секундой воздух вокруг будто превращался в жидкое пламя, втекающее в легкие.

– Ну тогда и я не буду тебе лгать, хорошо? – опасно прищурившись, проговорил мужчина.

Наверное, мне нужно было кивнуть или что-то ответить. А возможно, этот вопрос не подразумевал ответа. Я уже ничего не понимала.

Дож меж тем едва заметно улыбнулся.

– Прямо сейчас я отпущу тебя,и ты сможешь вернуться к себе в покои, – сказал он, чуть откинув голову назад. Черные волосы качнулись вдоль лица, захотелось дотронуться до них.

Сумасшествие.

– Ляжешь спать и забудешь о том, что тут случилось, – продолжал дож, и я как завороженная слушала его голос. Красивый, бархатистый, глубокий… как шум падающего водопада.

Хотелось ему поверить.

– Тоже ложь, да? – спросила я, с какой-то непонятной мне самой надеждой заглядывая в его огненные глаза, которые вдруг резко стали красными.

Темные губы дожа медленно растянулись в улыбке.

– Да, – выдохнул он, придвинувшись к моим губам и почти касаясь их.

А в следующий миг опустил руку вниз, каким-то коротким движением расстегнул брюки и, не успела я выдать ни звука в ответ, коснулся твердой

плотью моего распахнутого, раскаленного от желания тела.

Хотелось закричать. А еще – качнуться навстречу. Хотелось вонзить ногти в мощные плечи и придвинуть к себе этого во всех отношениях идеального наглеца. Хотелось дать ему пощечину, покраснеть и слезть, чтобы гордо удалиться куда-нибудь подальше.

Но вместо этого я резко наклонилась и накрыла чуть изогнутые в улыбке губы.

Горячие… Боже,какие же они были горячие. И я, наверное, даже испугалась бы. Но ко всему прочему поцелуй с Сицианом был еще и самым сладким, самым невероятным и сводящим с ума.

Сициан…

Почему-то я боялась называть его по имени даже у себя в голове.

Казалось, что само прикосновение к нему будило внутри бурю ощущений, которыея просто не могла испытывать, не должна была. Каждый нерв начинал дребезжать, передавая жгучие импульсы в мышцы, под кожу, в самые кости.

Дож улыбался. Я чуть отстранилась, чувствуя, как кружится голова, будто каждое мгновение все сильнее пьянею. В ушах громко стучал пульс, сквозь который уже почти не было слышно ничего вокруг.

И только эта его наглая самодовольная улыбка чуть возвратила меня в реальность. Как удар хлыста. Жгучий, но тоже, к сожалению, приятный.

Он смотрел на меня алым взглядом победителя.

Я стиснула зубы. А потом, медленно погрузив ладони в восхитительномягкие черные волосы, сжала пальцы, наклонилась, притягивая к себе повелителя, и… укусила его за нижнюю губу.

Дож дернулся, а затем его глаза расширились. Он резко обхватил меня за подбородок и сжал.

Под тонким платьем меня будто осыпало морозными искрами.

– Не играй со мной, Александра, – проговорил он так медленно и отчетливо, словно хотел, чтобы каждое слово отпечаталось у меня на подкорке.

Я увидела на его губе кровь.

– Почему же? – хрипло выдавила, изо всех сил стараясь хоть что-то отвечать. Потому что если бы мне и на это не хватило сил, я презирала бы себя до конца… нет, не жизни, но дня – точно.

– Потому что ты проиграешь, – шепнул он, опустив руки на мои бедра. И в следующий миг качнул меня вперед, отчего из горла сам собой вырвался тихий стон.

Это было чудовищно. Чудовищно приятно.

Однако несмотря на то, что прямо сейчас мы были уже настолько близко друг к другу, насколько это в принципе возможно, дож не делал последнего решающего движения, которое соединило бы наши тела. И, признаться, это одинаково радовало меня и сводило с ума.

– Почему вы меня не… – смело начала было я, но закончить фразу так и не смогла. Голос перешел на хрип. Непослушный.