Стихийный мир. Дракон - Вампир
Шрифт:
Но легат побелел еще сильнее. Его нижняя губа затряслась, едва в маленькой золотой голове жезла начали вспыхивать каменные рубиновые глаза.
Создавалось впечатление, будто Сициан пугает легата этим колдовским приспособлением, что так легко превращалось в страшный хлыст.
Вот только я как никогда прежде четко осознала, что Сициану плевать на этот хлыст. Он мог убить легата, просто прожарив его в собственных доспехах. Он мог заставить его страдать одним своим колдовским взглядом аватара огня и дракона. И для этого не понадобился
Но глупый командир стражников Хальвейля почему-то боялся именно жезла.
– Нет-нет, Ваше Сияние, - хрипло проговорил он.
– Я… я что-то слышал. Говорят, была пара смертей молодых чарогниц, это правда…
– То есть ты пытался меня обмануть?
– приподнял бровь Сициан.
Легат упал на колени.
– Нет, Ваше Сияние, я… я… я просто не знал, что это маньяк, у меня нет достаточной информации об этом деле. Но я клянусь, что узнаю в ближайшее время!
Сициан смотрел в свой бокал, окованный драгоценным металлом, изучая, как вино окрашивает его стенки при наклоне. Разноцветные ограненные бусины на тонких цепочках, что крепились к ободку бокала, стучали о хрусталь.
– Всыпать продесту города двадцать плетей, - ответил тогда Сициан.
– За то, что маньяк до сих пор не пойман. Передать: если в ближайшее время он не найдет убийцу, то будет казнен.
– Слушаюсь!
– громко ответил легат, вытянувшись по струнке.
– Разрешите идти?
Сициан шевельнул указательным и средним пальцем, не отнимая остальные от бокала и не глядя на легата.
– Честь имею, ваше Сияние благословенный повелитель!
– ударил друг о друга окованными металлом пятками, развернулся и исчез с глаз, будто его и не было.
Я моргнула, не зная, можно ли вообще говорить что-то в такой момент. Или мне тоже прилетит. Даже дышать было страшновато.
Но Сициан вдруг снова сжал мою ладонь и, повернувшись, тихо, даже как будто немного устало, и резко перевел тему, да так, что прочие мысли вышибло из головы:
– Я хочу, чтобы ты осталась в этом мире, Александра.
Все внутри у меня перевернулось.
А ещё мне вдруг пришло в голову, что Сициан задаёт этот вопрос вовсе не просто так. А потому что точно знает: я МОГУ вернуться.
Кровь зашумела в ушах и на этот раз не от присутствия рядом аватара огня.
Я могу вернуться! Есть гарантированный способ это сделать, и Красный дож об этом знает! А, учитывая, что именно он обладает древним и единственным в мире артефактом Первых драконов, скорее всего речь идёт именно о том самом способе, о котором мне рассказала Рыжая Синица.
Даже дышать стало тяжело.
– Что вы имеете в виду?
– отрывисто спросила я, нервно оглядываясь по сторонам и замечая, что Тейноран в это время с поклоном приблизился сбоку и уже наливает мне в бокал вина, а рядом с моей тарелкой ставит ещё несколько - со свежими ягодами, шкворчащим мясом и десертом с желтыми кремом, изображающим
Жаль только, есть совершенно не хотелось.
Сициан погладил меня большим пальцем, и я будто в замедленной съёмке увидела, как его взгляд скользит с моих глаз к губам, останавливается там, темнея, а затем опускается ниже, к груди.
Но стоило моргнуть, как он снова смотрел мне в глаза.
– Ты же хочешь найти дорогу домой, не так ли?
– спросил он обманчиво спокойно. Но я чувствовала себя так, будто бы разговаривала со стеклянной стеной, за которой бушевало смертоносное пламя.
– Я не готов тебя отпустить.
Под ребрами сжалось.
– Зачем вы спрашиваете? Ведь я лаурия. Вы можете меня заставить, - выдохнула я через силу.
– Можете сделать так, что я сама не захочу никуда уходить, не так ли?
– А я хочу, чтобы ты пообещала остаться со мной… по собственной воле, - ответил дож, чем удивил меня до крайности.
– Без этого вашего огненного вина, или как там его?
– ахнула я.
– Вы не хотите больше мне его давать?
Это многое меняло в моем представлении о великом и ужасном Красном доже. Так сильно меняло, что в сердце появилась какая-то болезненная надежда.
Зелье страсти… Он не хотел, чтобы мои чувства были наведенными, ложными. Он хотел настоящего.
Как и я.
– Хочу, - вдруг горячо улыбнулся дож будто вопреки моим размышлениям.
– Ведь такая, как сейчас, ты мне очень нравишься, Александра…
И мне тоже стало горячо.
– Поэтому я очень хочу дать тебе вино Огненной крови. Но я хочу чтобы ты сама решала. И чтобы твоим решением было остаться со мной.
Рука Сициана медленно поднялась от моего запястья по плечу, скользнула по шее. Пальцы обвели ободок уха, вызвав сноп мурашек по всему телу.
Я задумалась. Мне было жарко, сладко от того что он касался меня, сидел так близко и улыбался, как будто… что-то чувствовал.
И мне казалось, что я счастлива. По-настоящему. Как никогда прежде.
В голову закралась мысль, что, может быть, так даже лучше? Если я буду чувствовать вот это щемящее и прекрасное всю жизнь, то что с того, что это все ложь?..
Во рту появился привкус горечи.
Месяц скоро кончится. И я пойму, что внутри меня ничего нет, а внутри дожа - только огонь и одному ему ведомые цели, которые он преследует, пытаясь оставить меня рядом.
– Я уже дала обещание подчиняться. Вы желаете еще одного?
– отведя взгляд, спросила я.
– Мне хорошо с тобой, - раздался бархатный голос, от которого хотелось зажмуриться и млеть.
– И я хотел бы, чтобы тебе тоже было хорошо со мной, - продолжал он, словно высаживая мне нож в сердце. Ведь я тоже этого хотела бы.
– И я не привык отчитываться в чем-то подобном, Александра, - добавил он, заставив меня вздрогнуть.
– Не привык давать своим ауриям, даже лауриям, ту свободу, что дал тебе.