Стихотворения Часть 2
Шрифт:
Отец у нее был шофер,
Однажды детей посадил он в кабинку,
Привез на челябинский двор.
И жили они в очень маленьком доме,
На улице Чкалова дом,
И воду с колонки носили в бидоне,
В большом доме жили потом.
В войну Катерина была очень малой,
Подросток с огромной косой,
Красивой, приятной с улыбкою шалой,
Не девушка – солнечный зной.
И Катя решила: пойдет медсестрою
Она добровольно
Но казус с ней вышел, его я не скрою,
И вместо окопов и рот…
Директор училища выбрал Катюшу…
Еду пусть несет в кабинет…
И Катя подумала, ладно, не струшу,
Пойду, почему бы и нет!
В тарелку кладет от селедки кусочек,
И манную кашу берет,
Директор взглянул и расстроился очень,
Подумал, да как заорет:
Не быть тебе, Катя уже медсестрою,
Учиться иди в повара…
Такая случайность решает порою,
Что ей не уйти со двора.
Февраль 2001
Родители Володи
Артем(1871-1936)
Сверкали озера в скалистой породе…
Варваре четырнадцать лет,
К ней сваты за сватами, все при народе,
Высокая девушка. Свет.
Красива девица и с русой косою,
'Посмотрит – рублем подарит',
она со скотиной, она и с косою,
в очах отблеск солнца горит.
И вышла она за Андрея, красавца,
И Бог им дочурку послал,
Но в русско-японскую битву двух наций…
С войны этой кончился лад.
Еще одна дочка. Муж умер. Все тихо.
А Варя? Мир полон чудес.
Сейчас это может быть даже
и дико:
Артем прислал сватов, вдовец.
Ему от жены рождено было трое,
У Вари две были свои.
Так пять малышей, и Артем дом свой строит
В Сибири. Их с ссыльным свели.
И ссыльный учил ребятишек, как в школе,
Четверка детей родилась.
Средь них и Володя. Вот женская доля!
А жизнь шла и прямо и вкось.
Сверкали озера в скалистой породе,
Артем был портной, всем хорош,
Не будем о детях, мужчина в народе.
Работал, он шил, денег – грош.
Урал и Сибирь, времена: жизни нужен.
И смена сплошная властей.
Фамилия ссыльного, просто, Наймушин,
А с ним не прожить без затей.
Артем вскоре стал председатель совета,
За что был прикладами бит,
Кто были врагами? Все темное – светом,
Но
Такой был Артем, и как сокол огромный,
С большою и сводной семьей,
Всех выходил, выкормил с Варей негромкой,
Потом, до конца жить одной.
Эх, Варя, Варвара, проблем стало больше,
В ней редкая сила была,
Сынов проводила в войну, стало тоньше,
И редкого такта слыла.
А после войны рядом встала Катюша,
Володи родная жена,
И с ними, и с внуками. Яблони. Груши.
Варвара была не одна.
От младшего Вовы правнучка дождалась,
И год поднимала его,
Когда внук уехал, и с жизнью рассталась.
И сердце, и нет ничего.
Родители Кати
Полина(1907-1955)
Алексей(1904-1947)
Сверкали озера в скалистой породе…
Прочла я в архивах родни
Кто жил, и как жил, все они из народа,
Так было, так было в те дни.
Полина, мать Кати, и жизнь вся короче,
Детей было трое. Война.
Но тридцать три года – работа в колхозе,
На фабрике – мастер, швея.
И помню я домик ее, мастерскую,
Когда вдруг она умерла,
И погреб с картошкой, проросшей вслепую,
Когда в доме жизнь замерла.
Отец Алексей, он шофер из Тюмени,
В колхозе простой тракторист,
Его я не помню, не ела пельмени
В семье Катерины. Артист.
О нем я лишь помню, что часто твердили,
Как умер отец Алексей,
Пошел как-то в баню, напарился… пива,
Холодного выпил, и пей…
Короткие жизни, короткие смерти,
Короткий был век у родни.
Но Катя, Катюша умела век мерить,
И с Варей жила свои дни.
13.06.02
Летний пыл
Плыл яркий теплый день июня иль июля
на солнечных полях, на грядках со свеклой.
В купальнике одна, шла с тяпкой, звали – Юля.
Он на нее смотрел, хоть варежку закрой.
И было на полях, людей, быть может, сотню,
но только между двух вдруг искорка пошла,
и грядка со свеклой, была той самой сводней,
а кожу Юлину жизнь солнцем обожгла.
Он сам к ней подошел, сказал, что он есть – Юрий,
и к дому подвезет, машина рядом, здесь.
Еще пару людей в нее успели юркнуть,