Стихотворения и поэмы. Том 1

Белый Андрей

Апрель 1909

Москва

Вещий сон

Струит ручей струи из бирюзы Через луга и розовые мяты, — В пустой провал пережитой грозы, В осеребренные туманом скаты. Ручей, разговорись – разговорись! Душа моя, развеселись: воскресни! И вот – извечно блещущая высь! И вот – извечно блещущие песни! Старинный друг, освободи меня Пылающей, пылающей судьбою. Пылай во мне, как… языки огня, Пылай во мне: я полн судьбой – Тобою. Прими меня: не отвергай! Я – здесь, Друг сказочный, полузабытый, милый… Как хорошо!

И – блещущая высь!.. И – над душой невидимые силы!..

Апрель 1909

Москва

Вечер

На небе прордели багрянцы. Пропели и – нежно немели; Проглядные, ясные глянцы, Стеклясь, зеленея, звездели. Моргнули на туче летучей, Текуче блеснув, бриллианты… Попадая палицами в тучи, Где-то прогоготали гиганты… Шипучею пеной кипели Певучие струи: в туманы… Лохматясь, лиловые ели Кидались в лиловые страны. В просторы сырых перепутий, Ввиваясь, бежали дороги, Где тусклые сумерки мутей Прорезывали… рогороги.

1909

Москва

Звезда

Христиану Моргенштерну [11]

Старшему брату в Антропософии

Ты надо мной – немым поэтом — Голубизною глаз блеснул, И засмеявшись ясным светом, Сквозную руку протянул. В воспоминанье и доныне Стоишь святыней красоты Ты в роковой моей године У роковой своей черты. [12] Тебя, восставшего из света, Зовет в печали ледяной — Перекипевшая планета, Перегремевшая войной; В часы возмездия подъявший Свои созвездия над ней, — В тысячелетья просиявший Тысячесветием огней, — Как и тогда, во мне воскресни, Воспламенясь, ко мне склони Свои просвеченные песни В грозой отмеченные дни.

11

«Моргенштерн» значит «Звезда утра»

12

С Христианом Моргенштерном автор встретился за 2 месяца до его смерти.

Август 1918

Москва

Звезда

Упал на землю солнца красный круг. И над землей, стремительно блистая, Приподнялась зеркальность золотая И в пятнах пепла тлела. Всё вокруг вдруг стало: и – туманисто; И – серо… Стеклянно зеленеет бирюза, И яркая заяснилась слеза — Алмазная, алмазная Венера.

Май 1914

Арлестейм

Самосознание

Мне снились: и море, и горы… Мне снились… Далекие хоры Созвездий Кружились В волне мировой… Порой метеоры Из высей катились, Беззвучно Развеявши пурпурный хвост надо мной. Проснулся – и те же: и горы, И море… И долгие, долгие взоры Бросаю вокруг. Все то же… Докучно Внимаю, Как плачется бездна: Старинная бездна лазури; И – огненный, солнечный Круг. Мои многолетние боли — Доколе?.. Чрез жизни, миры, мирозданья За мной пробегаете вы? В надмирных твореньях, — В паденьях — Течет бытие… Но – о Боже! — Сознанье Всё строже, всё то же — Всё то же Сознанье Мое.

Февраль 1914

Базель

Карма

Н.

А. Григорович

1

Мне грустно… Подожди… Рояль, Как будто торопясь и споря, Приоткрывает окна в даль Грозой волнуемого моря. И мне, мелькая мимо, дни Напоминают пенной сменой, Что мы – мгновенные огни — Летим развеянною пеной. Воздушно брызжут дишканты В далекий берег прежней песней… И над роялем смотришь ты Неотразимей и чудесней. Твои огромные глаза! Твои холодные объятья! Но незабытая гроза — Твое чернеющее платье.

2

Мы роковые глубины, Глухонемые ураганы, — Упали в хлынувшие сны, В тысячелетние туманы. И было бешенство огней В водоворотах белой пены. И – возникали беги дней, Существовании перемены. Мы были – сумеречной мглой, Мы будем – пламенные духи. Миров испепеленный слой Живет в моем проросшем слухе.

3

И знаю я; во мгле миров: Ты – злая, лающая Парка, В лесу пугающая сов, Меня лобзающая жарко. Ты – изливала надо мной Свои бормочущие были Под фосфорической луной, Серея вретищем из пыли. Ты, возникая из углов, Тянулась тенью чернорогой; Подняв мышиный шорох слов Над буквой рукописи строгой. И я безумствовал в ночи С тысячелетнею старухой; И пели лунные лучи В мое расширенное ухо.

4

Летучим фосфором валы Нам освещают окна дома. Я вижу молнии из мглы. И – морок мраморного грома, Твое лучистое кольцо Блеснет над матовою гаммой; И – ночи веют мне в лицо Своею черной орифламмой. И – возникают беги дней, Существовании перемены, Как брызги бешеных огней В водоворотах белой пены. И знаю я: во мгле миров Ты злая, лающая Парка, В лесу путающая сов, Меня лобзающая жарко.

5

Приемлю молча жребий свой, Поняв душою безглагольной И моря рокот роковой, И жизни подвиг подневольный.

Июль 1917

Поворовка

Современникам

Туда, во мглу Небытия, Ты безвременным, мертвым комом Катилась, мертвая земля, Над собирающимся громом. И словно облак обволок Порядок строя мирового, И презирающий зрачок, И прорастающее слово. Толчками рухнувших Мессин, Провалом грешной Мартиники Среди неузнанных руин Приподымался смысл великий. Развили грозные огни Все беспокойней, все нестройней — Нечеловеческие дни, Нечеловеческие бойни… И я к груди земли приник И понял: в гром землетрясений Склоняет исполинский лик Из дней глаголющий нам Гений. Он – Справедливый Судия. — Мерцая мрачным приговором, Давно смятенного меня Опламенил глухим прозором. И видел там, за громом битв Восстанье Светлого Завета В волне рыданий и молитв И набегающего Света. И ныне знаю: морок злой Нас обуявших ослеплений Перегорит, как ветхий слой, И Солнце спустится, как гений, — И громовая полоса, Огнем палящая глазницы, — Далекий грохот колеса Золотордяной колесницы.