Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Могу читать - хоть "Пантеон",
В нем есть... но, впрочем, плох и он.
Со временем наверно книг
Я никаких читать не стану.
Что? Скучно! Не найдете в них
Ни мысли свежей; нет романа,
Который занял бы на миг
Хоть ночью вас, хоть утром рано,
И, право, лучше стану я
Сидеть и думать про себя.
Я иногда лежать привык
И гак мечтать в припадке лени;
Я прелесть этого постиг;
Знакомые
То ножка, то прекрасный лик,
То улиц шум, то мир селений...
В сем духе я теперь точь-в-точь.
Итак, мой друг, подите прочь.
6
Простите, что расстался я
Отчасти неучтиво с вами;
Но церемониться нельзя
Между короткими друзьями,
И, откровенно говоря,
Могу ль я словом иль делами
Вас оскорбить, когда меж нас
Прямая дружба завелась?
Мне милы дружеских бесед
Простор, и воля, и оргйя;
Вино струится, тайны нет
И торжествует симпатия.
Но горек праздничный обел,
Где гости по душе чужие,
Где вечно на застежке ум,
Вино першит и скучен шум.
Что если, друг мой, с пиром нам
Сравнить теченье жизни шумной?
Не рады часто мы гостям,
Тяжел сосед благоразумный,
Несносна сердцу и ушам
Длина его беседы умной.
Пир все становится скучней
И ждешь десерта поскорей.
Советов слушайте моих:
Бегите, друг, людей отличных,
Известных, гордых, но пустых,
Блестящих умников столичных;
Любите добрых и прямых,
Немножко глупых, непривычных
Блистать ни домом, ни умом
В простосердечии святом.
Я в жизни опытный старик
Все перечел ее страницы,
Ко всем вещам давно привык
И пригляделися все лицы.
Блажен, кто хоть в единый миг
Мог утереть слезу с ресницы,
Когда любил или жалел,
Иль просто на небо смотрел.
А иногда так станешь сух,
Что невозможно умиленье;
Всем нам досадно так вокруг;
Смешно философа сомненье,
К восторгам неспособен дух,
В них видишь только напряженье.
Нам глуп влюбленный в двадцать лет;
Мы всё клянем, чего в нас нет.
Вам скучно! я опять хандрю,
Я закоснел в привычке старой
И про тоску все говорю;
Люблю лежать в зубах с сигарой,
Печально в потолок смотрю,
Аккомпанируюсь гитарой,
И напеваю Casta div' (1),
От Пасты как-то затвердив.
Вы музыкант в душе, как я,
Бетговен вам всего дороже,
Но, южный край боготворя,
Люблю
Слыхали ль вы "Жизнь за царя"?
Нет?
– Ну и впредь спаси вас боже,
И русских опер вообще
Не нужно б нам иметь еще.
В концерт любителей я вас
Прошу не ездить. Очень скверно
Поют любители у нас,
Совсем без такту и неверно,
Писклив дишкант и хрипел бас;
Но помогать в них страсть безмерна,
Любовь прямая к ближним есть
Что, впрочем, делает им честь.
Ах, если б можно было мне
Поездить наконец по воле,
В любимой южной стороне!
В Венеции, катясь в гондоле
При плеске волн и при луне,
Внимать беспечно баркароле
И видеть в сумраке ночей
Огонь полуденных очей.
Но я в России, милый друг,
Как жук, привязанный за ножку,
Могу летать себе вокруг
И недалеко и немножко;
А нить не вытащишь из рук...
Что значит жук - простая мошка
В сравненьи с толстым пауком
В мундире светло-голубом?
Но рассказать могу я вам,
Как путешествовал приятель.
Всю жизнь его вам передам;
Увидите, как мой мечтатель,
Безумно предаваясь снам,
Чего-то вечный был искатель,
И как из странствия его
Не вышло после ничего.
1) Чистое божество (итал.) - оперная ария.
7
Но нет! Зачем мне мучить вас
Исторьей длинной и бессвязной?
Не лучше ль будет мой рассказ
Мне написать вам сообразно
Порядку тайному, что в нас
Не болтовней безумно-праздной,
Но смыслом внутренним души
Определяется в тиши?
Хочу, чтоб список с наших дней,
Избыток чувств, живые лицы
Нашли вы в повести моей;
Но будут многие страницы
Написаны слезой очей
И кровью сердца... Луч денницы
Как быть - не в радужном огне
Рисует наше время мне.
Не думайте, чтоб я отвык
На будущность иметь надежды,
Мне чужд отчаянья язык,
Достойный дикого невежды.
Но тяжек в веке этот миг,
От частых слез распухли вежды,
В грядущем, верю я, светло,
Но нам ужасно тяжело.
Мы с жизнью встретились тепло,
К прекрасному простерли руки,
Участье к людям нас вело,
Любовь к искусству, свет науки...
И что ж нас затереть могло
В тиски непроходимой скуки?
Не вы тоскуете, не я,
А все, друзья и не-друзья.