Стихотворения и поэмы

Ахматова Анна Андреевна

А в Эпилоге:

«И открылась мне та дорога, (за Уралом)По которой ушло так много,По которой сына везли…»

В этих строчках каждый из нас узнает ежовщину и бериевщину. У всех везли сына (или мужа) за Урал. Более мелкие примеры:

«Уверяю, это не ново…«Вы дитя, signor Casanovaи т. д. т. д.

В строчке «По которой ушло так много» уже содержится следующая.

Этот метод дает совершенно неожиданные результаты: я уже писала в другом месте, что

все время чувствовала помощь (и почти подсказку) читателя. (Особенно в Ташкенте). И вот это «развертывание цветка» (в частн<ости> розы) дает и читателю в какой-то мере, и, конечно, совершенно подсознательное ощущение – соавторства. Есть поэты, которые знают, что про некоторые их произведения читатели говорят: «Это про меня [67] – это будто я написал(а)». И тогда автор может быть уверен, что сделанное им «дошло».

67

«Мне казалось, что мы пишем ее все вместе».

Так или не совсем так было с «Поэмой без героя». Абсолютно чужая и страшная одним, она как бы всецело принадлежит другим.

Разгадку ее недоходчивости сообщил мне переводчик Превера, у которого она довольно долго лежала. Разгадка эта так низменна, что мне не хочется переписывать ее второй раз. (Отсутствие крамолы, которая якобы необходима в каждой ненапечатанной вещи).

О РЕШКЕ

<33>…там у меня два двойника. В первой части – «петербургская кукла, актерка», в третьей – некто «в самой чаще тайги дремучей», во второй части (т. е. в «Решке») у меня двойника нет. Там никто ко мне не приходит, даже призраки («В дверь мою никто не стучится»). Там я такая, какой была после «Реквиема» и четырнадцати лет жизни под запретом («My future is my past») на пороге старости, которая вовсе не обещала быть покойной и победоносно сдержала свое обещание. А вокруг был не «старый город Питер» – а послеежовский и предвоенный Ленинград – город, вероятно, еще никем не описанный и, как принято говорить, еще ожидающий своего бытописателя.

31 мая, 1962, Москва.

К ПРОЗЕ О ПОЭМЕ

<34> Я начинаю замечать еще одно странное свойство Поэмы: ее все принимают на свой счет, узнают себя в ней. В этом есть, что-то от «Фауста» (см. то место, где Ф<ауст> видит на Брокене издали Марг<ариту>, а Мефистоф<ель> говорит ему, что в этом призраке все узнают любимую девушку).

Но Фауст именно тогда бросает все и мчится «спасать» Маргариту.

ЕЩЕ О ПОЭМЕ

<35>…кроме вещей (см. 1-ый отрыв<ок>) в дело вмешался сам Фонтанный Дом: древние, еще шведские дубы. Белый (зеркальный) зал – через площадку, где пела сама Параша для Павла I, уничтоженный в… году грот, какие-то призрачные ворота и золотая клинопись фонарей в Фонтанке – и Шумерская кофейня (комната В.К. Шилейко во флигеле)… Потом еще…

ДЛЯ М<АЛИЯ>

<36> 1. Поэма – волшебное зеркало, в котором каждый видит то, что ему суждено видеть. (4 примера – Чук<овский>, М<ихайлов>, Blot, Фил<иппов>.)

НОВОЕ В СПИСКЕ 1962

<37> I. Строфы. (Не давать никому).

1) Маска это, череп, лицо ли? (1913-й, I главка)

2) Скоро мне нужна будет лира… («Решка»)

3) Портрет козлоногой (В примеч<аниях> авт<ора>)

4) Портрет драгуна (В прим<ечаниях>

ав<тора>).

5) Кружевная шаль (1-ая главка)

6) И Венера возникла из пены (?)

5) Кто-то с ней без лица и названья (9 стихов)

6) IV гл<авка>. Эпиграф 9 строк, прозаическая часть

7) Уладить арапчат [9] 7 [ 1/2 строк о Козлон<огой>]

8) Вопль: «Не надо!!.» (1-ая главка 1913 г.)

9) И никто меня не осудит (1-ая гл<авка>)

10) Не клянет, не молит, не дышит (М. Lamb<alle>)

11) Та, что [здесь] пляшет козью чечетку (в Прим<ечаниях>)

12) Я же роль рокового хора (II главка)

13) Дапертутто, Иоканааном (1-ая главка)

14) Лат<инское> прим<ечание> Байрона к [цитате] эпиграфу из Д<он> Жуана

14а) Проза при IV главке (Гораций)

15) Призрак цусимского ада

Тут же: пьяный поет моряк

16) Из-за ширм Петрушкина маска (1913).

Новое предисловие. «Проза о Поэме» – отрывки о Канунах, о карусели, о заземлении, о петерб<ургской> гофман<иане> и т. д.

* * *

<38> <…> от лиц, вернувшихся оттуда, где стихи запоминались наизусть, до пишущего эти строки дошла следующая новелла:

Такого-то года, такого-то числа (даты всякий раз иные) где-то недалеко от Ленинграда (место тоже в каждом рассказе другое) волны Маркизовой Лужи выбросили на берег бутылку, в которой оказались строфы… дальше

Тогда я велела ветрам четыремЗа(и сделали сердце моеКомком окровавленной грязи.И я положила на самое дноМоей самой лучшей поэмыТак вот отчего мне легко и смешно,Так вот отчего я не плачу давно.

* * *

<39> И, конечно, дело не в том, что в этой тени можно угадать одну современницу Ахматовой, к которой она уже и раньше обращалась со стихами (1914 и 1921 гг.) и чуть ли не по [этому] тому же поводу (см. эпиграф к II-ой главке и «Пророчишь, горькая…» в An<no> Domini), что и в поэме и т. д., но это не случайность, что когда [но вот] наступает 1941 г., [и] кончается вся петербургская гофманиана поэмы. Белая ночь беспощадно обнажила город… а дальше Урал, Сибирь и образ России.

О ПОЭМЕ

<40> 1. Она кажется всем другой:

Поэма совести (Шкловск<ий>)

Танец (Берковский)

Музыка (почти все)

Испол<ненная> мечта символист<ов> (Ж<ирмунский>)

Поэма Канунов, Сочельников (Б. Филиппов)

Поэма – моя биография.

Историческая картина, летопись эпохи (Чуковс<кий>)

Почему произошла Революция (Шток)

Одна из фигур русской пляски (раскинув руки и вперед) (Паст<ернак> (Лирика, отступая и закрываясь платочком.)

Как возникает магия (Найман)

* * *

<41> Последний список ([октябрь], ноябрь, 1962. Москва) отменяет все предшествующие рукописные списки и печатные издания, даже еще не появившиеся («День поэта». Лен<издат> 62 г.) – в нем впервые «Интермедия», примечания редактора, указания на того, кто это произносит, читает или бормочет. III-е посвящение называется «Le jour des Rois», увеличено число прототипов («Этот Фаустом…») и т. д. Как видите, отличий довольно много, но самое существенное это раскрытие двойника в Эпилоге и песенка там же («За тебя я заплатила…»). Все новое в «Решке». Замечаю, что поэму гораздо лучше понимают молодые люди, чем мои современники.