Стихотворения и поэмы

Андреев Даниил Леонидович

84

Как будто глубь загробных стран живымНа миг свое отверзла небо:Железно-ржавое от гнева,Все в ядовитой желтизне…На мостовой снег стал оранжевым.Все маски сорваны. НапрасноМетаться и молиться: ясныВсе пятна на любой стене.

85

Как пазорь, полыхнула аура,И, оглушенный лязгом брани,Я слышал на прозрачной граниМетафизических пустынь,Как выли своры «уицраора»,Химеры лаяли по-волчьи,И кто-то лютый,

неумолчныйРасстреливал звезду-полынь.

86

Проклятым светом одурманенный,Чуть различал, весь съежась, разум,Что небо виснет желтым газом,Светящеюся бахромой,Что из звезды, смертельно раненной,Поникшей, но еще крылатой,Течет расплавленное златоИ – падает на город мой…

87

…Родиться в век духовных оползней,В век колебанья всех устоев,Когда, смятенье душ утроив,Сквозь жизнь зияет новый смысл;До боли вглядываться в пропасти,В кипящие извивы бури,В круги, что чертят по культуреКонцы гигантских коромысл;

88

Годами созерцать воочиюБой древней сути – с новой сутью,Лишь для того, чтоб на распутьи,Когда день гнева наступил,Стоять, как мальчик, в средоточииБушующего мирозданья,Не разгадав – ни содержанья,Ни направленья буйных сил…

89

Не причастившись, не покаявшись,Не умягчась святой обедней,Вступить на этот край последний,В его свинцовую пургу,И этот новый АпокалипсисЧитая полночью бессонной,Лишь понимать, что смысл бездонныйРасшифровать я не могу.

90

Отец! Господь! Прерви блужданияСмертельно жаждущего духа!Коснись, Верховный Лирник, слухаСвоею дивною игрой!Пусть сквозь утраты, боль, страданияК Твоим мирам ведет дорога;Раздвинь мой разум! Хоть немногоДверь заповедную открой!

91

Дай разуметь, какими безднамиОкружены со всех сторон мы;Какие бдят над Русью сонмыНедремлющих иерархий;Зачем кровавыми, железнымиОни ведут ее тропами —Они, то чистые, как пламя,То леденящие, как Вий!

92

И если ясных вод познанияЯ зачерпну в духовном море,Где над Кремлем Небесным зориЕдва мерцают в мир греха,Ты помоги гранить в молчанииСосуд, их ясности достойный:Чеканный, звучный, строгий, стройныйСосуд прозрачного стиха.

93

Горька, бесцельна ноша мудрости,Невоплощенной в знаке внятном,Когда лишь зыбким, беглым пятнамПодобны смутные слова;Чем дух зрелей, тем горше труд растиНад словом должен – верю, знаю,Но скорбный искус принимаюИ возвращаю все права.

94

…И в этот миг на небосводе яЗаслышал ноту: через хаосОна, планируя, спускаласьКак

шелест струн, как звоны льда:Певуче – хрупкая мелодияПереломилась вдруг, и квинтаВ глубь городского лабиринта,Завыв, обрушилась: сюда!

95

Сквозь воздух, онемевший замертво,На старый замок тонна толаНизверглась – кровлю, толщу пола,Стропил, покрытий пронизав…Все замолчало. Время замерло.Я ждал секунду, двадцать, тридцать,Минуту, что воспламенится,Бушуя, дьявольский состав.

96

Казалось, небо, мироздание,Сам Бог молчат, склонясь над раной…И вдруг – разгульный, дикий, пьяныйЕму дозволенной борьбой,Метнулся вверх из центра зданияПротуберанц огня и света,Весь голубой, как полдень лета,Да! золотисто-голубой.

97

За расколовшимися стенами,Сквозь вылетающие рамы,Открылась вдруг, как сердце храма,Лазурным светом залита,Глубь старой залы с гобеленами,Хрустальных люстр огонь холодный,Полотен сумрак благородный —Культура, – мудрость, – красота.

98

Утробное, слепое, душное,Дрожанье зримого пространстваНас сотрясло. Казалось, трансомВещественный охвачен слой.И раньше, чем волна воздушнаяХлестнула в грудь, – блик озареньяСверкнул во внутреннее зренье,Досель окутанное мглой.

99

Там, где враждебное созвездиеСгорало медленно в зените,Струя оранжевые нитиИ золотые капли слез,Лик венценосного НаездникаСредь рыжих туч на небе черномМелькнул, как выхваченный в горномХребте, немыслимый утес.

100

Но Боже! не верховным воиномОн бушевал в бою всемирном:Кто искус длит в краю эфирном,Тот не вершитель наших сеч;Нет: он удвоенным, утроеннымБыл грузом призрачным придавлен,Громадой царства был оставленЕе держать, хранить, стеречь.

101

Она дрожала, гулко лязгая,В кромешной ярости зверея,А он, бессмертный, не старея,Не мог, не смел разбить оков:Немыслимая тяжесть адскаяЕму давила плечи, выю,Гнела на мышцы вековыеКариатиде трех веков.

102

Я видел снизу угол челюсти,Ноздрей раздувшиеся крылья,Печать безумного усильяНа искажающемся лбу,И взор: такого взора вынестиДуша не в силах: слепо-черный,Сосущий, пристальный, упорный —Взор упыря сквозь сон в гробу.

103

В нем было все, чем зачарованаРоссии страшная дорога;Гордыня ЧеловекобогаИ каменная слепотаМогучих воль, навек прикованныхК громаде мировой державы,Весь рок кощунств ее и славы,Ее меча, – венца, – щита.