Стихотворения и поэмы

Кедрин Дмитрий Борисович

БОРЬБА

Века прошли В борьбе жестокой: Врага стараясь превозмочь, Навстречу дню, Что шел с Востока, Шла с Запада Глухая ночь. Но как бы Над землею смутно Ее ни нависала тень, — Мир знал: Непобедимо Утро. С Востока Снова встанет день! 1942

1941

Ты, что хлеб свой любовно выращивал, Пел, рыбачил, глядел на зарю. Голосами седых твоих пращуров Я, Россия, с тобой говорю, Для того ль новосел заколачивал В первый сруб на Москве первый гвоздь, Для того ль астраханцам не плачивах Дани гордый владимирский

гость; Для того ль окрест города хитрые Выводились заслоны да рвы И палили мы пеплом Димитрия На четыре заставы Москвы; Для того ль Ермаковы охотники Белку били дробинкою в глаз; Для того ль пугачевские сотники Смердам чли Государев Указ; Для того ли, незнамы-неведомы, Мы в холодных могилах лежим, Для того ли тягались со шведами Ветераны Петровых дружин; Для того ли в годину суровую, Как пришел на Москву Бонапарт, Попалили людишки дворовые Огоньком его воинский фарт; Для того ль стыла изморозь хрусткая У пяти декабристов на лбу; Для того ль мы из бед землю Русскую На своем вывозили горбу; Для того ль сеял дождик холодненький, Точно слезы родимой земли, На этап бритолобых колодников, Что по горькой Владимирке шли; Для того ли под ленинским знаменем Неусыпным тяжелым трудом Перестроили мы в белокаменный Наш когда-то бревенчатый дом; И от ярого натиска вражьего Отстояли его для того ль, — Чтоб теперь истлевать тебе заживо В самой горькой из горьких неволь, Чтоб, тараща глаза оловянные, Муштровала ребят немчура, Чтобы ты позабыл, что славянами Мы с тобой назывались вчера?.. Бейся ж так, чтоб пришельцы поганые К нам ходить заказали другим. Неприятелям на поругание Не давай наших честных могил! Оглянись на леса и на пажити, Выдвигаясь с винтовкою в бой: Всё, что кровным трудом нашим нажито, За твоею спиной, за тобой! Чтоб добру тому не быть растащену, Чтоб Отчизне цвести и сиять, Голосами седых твоих пращуров Я велю тебе насмерть стоять! Февраль 1942

НЕ ПЕЧАЛЬСЯ!

Не печалься! Скоро, очень скоро Возвратится мирное житье: Из Уфы вернутся паникеры И тотчас забудут про нее. Наводя на жизнь привычный глянец, Возвратят им старые права, Полноту, солидность и румянец Им вернет ожившая Москва. Засияют окна в каждом доме, Патефон послышится вдали… Не печалься: всё вернется — кроме Тех солдат, что в смертный бой пошли. 3 марта 1942

* Это смерть колотит костью *

Это смерть колотит костью По разверзшимся гробам: "Дранг нах Остен! Дранг нах Остен!" — Выбивает барабан. Лезут немцы, и пойми ты: Где изъяны в их броне?.. "Мессершмитты", "Мессершмитты " Завывают в вышине. Шарит враг незваным гостем По домам и погребам… "Дранг нах Остен! Дранг нах Остен!" — Выбивает барабан. Толпы спят на полустанках, Пол соломой застеля. Где-то близко вражьи танки Пашут русские поля. Толстый унтер хлещет в злости Баб смоленских по зубам… "ДранГ нах Остен! Дранг нах Остен!" — Выбивает барабан. Рвутся бомбы. Дети плачут. Первой крови горек вкус. Воет пьяный автоматчик: "Рус капут! Сдавайся, рус!.." 1942

ФЮРЕР

Неужели он был ребенком, Пил, как все, молоко — и рос С детским пухом на тельце тонком, В светлых капельках детских слез? И, вместилище всякой скверны, Пропасть зла без краев и дна, — Неужели сказал он первым Слово "мама", а не "война"? Нет! Зачатый тупицей прусским После выпивки в кабаке, Он родился с кровавым сгустком В желтом сморщенном кулачке. И, явившись из тьмы утробной В

мир сверкающий, стал кричать Так визгливо, так адски-злобно, Что его испугалась мать. 1942

ХЛЕБ И ЖЕЛЕЗО

Хлеб зреет на земле, где солнце и прохлада, Где звонкие дожди и щебет птиц в кустах. А под землей, внизу, поближе к недрам ада Железо улеглось в заржавленных пластах. Благословляем хлеб! Он — наша жизнь и пища. Но как не проклинать ту сталь, что наповал Укладывает нас в подземные жилища?.. Пшеницу сеял бог. Железо черт ковал! 7 апреля 1942 г.

СТАРАЯ ГЕРМАНИЯ

Где он теперь, этот домик ветхий, Зяблик, поющий в плетеной клетке, Красный шиповник на свежей ветке И золотистые косы Гретхен? Пела гитара на старом Рейне, Бурши читали стихи в кофейне, Кутая горло платком пуховым, У клавикордов сидел Бетховен. Думал ли он, что под каждой крышей Немцами будут пугать детишек? 19 мая 1942 г.

УБИТЫЙ МАЛЬЧИК

Над проселочной дорогой Пролетали самолеты… Мальчуган лежит у стога, Точно птенчик желторотый. Не успел малыш на крыльях Разглядеть кресты паучьи. Дали очередь — и взмыли Вражьи летчики за тучи… Все равно от нашей мести Не уйдет бандит крылатый! Он погибнет, даже если В щель забьется от расплаты. В полдень, в жаркую погоду Он воды испить захочет, Но в источнике не воду — Кровь увидит вражий летчик. Слыша, как в печи горячей Завывает зимний ветер, Он решит, что это плачут Им расстрелянные дети. А когда, придя сторонкой, Сядет смерть к нему на ложе, — На убитого ребенка Будет эта смерть похожа! 1942

ДЕТИ

Страшны еще Войны гримасы, Но мартовские дни — Ясны, И детвора Играет в "классы" — Всегдашнюю Игру весны. Среди двора Вокруг воронки Краснеют груды кирпича, А ребятишки Чуть в сторонке Толпятся, Весело крича. Во взгляде женщины Несмелом Видна печаль, А детвора Весь день рисует Клетки мелом Среди широкого двора. Железо, Свернутое в свиток, Напоминает О враге, А мальчуган На стеклах битых Танцует На одной ноге… Что ж, Если нас Враги принудят, Мы вроем надолбы В асфальт, Но дни пройдут — И так же будет Звенеть Беспечный Детский альт! Он — вечен! В смерть душа не верит: Жизнь не убьют, Не разбомбят!.. У них эмблема — Крест и череп. Мы — За бессмертный Смех Ребят. 1942

* Начинается ростепель марта *

Начинается ростепель марта, И скворец запевает — он жив… Ты лежишь под гвардейским штандартом, Утомленные руки сложив. Ты устал до кровавого пота! Спи ж спокойно. Ты честно, родной, Отработал мужскую работу, Что в народе зовется — войной. Мы холодные губы целуем, — Шлем тебе наш прощальный салют, В том колхозе, что мы отвоюем, Твоим именем клуб назовут. Наши девушки будут в петлице Твой портрет в медальоне носить, О тебе тракторист смуглолицый Запоет, выйдя травы косить. Ты не даром на вражьи твердыни Шел за землю родимую в бой: Ты навеки становишься ныне Сам родимою нашей землей! Чисто гроба остругана крышка, Выступает смола на сосне, Синеглазый вихрастый мальчишка По ночам тебя видит во сне: Он к отцу на колени садится И его заряжает ружье… Спи, товарищ! Он будет гордиться, Что наследовал имя твое. 1942