Стихотворения и поэмы

Мартынов Леонид Николаевич

Вершители

Судеб старинных,

Познавшие и меч и яд,

В книготорговческих витринах

Двенадцать цезарей стоят

^[218]

.

Во всем величье, в тогах алых,

Чело увенчано, рот сжат,

На нескончаемых развалах

Двенадцать цезарей лежат.

И там, где, распирая стены

В час пик, проходит добрый люд,

В туннелях метрополитена

Двенадцать цезарей идут.

Идут, но слабо. Смотрит косо

На цезарей простой народ —

На них сегодня нету спроса,

Их в руки мало кто берет.

Не опрокинут святотатцы

Алтарь Свободы и Добра,

Проскрипции

^[219]

не утвердятся

Единым росчерком пера.

И, выскочив на полигоны,

Всё в мире видя в свете квант,

Не выскочит в наполеоны

Артиллерийский лейтенант

^[220]

.

Не узаконит беззаконий

Велеречивый адвокат.

…Не раскупается Светоний.

Двенадцать цезарей

Лежат!

1964

Мать математика^{280}

Где она —

Грань между прозой, поэзией,

Точной наукой?

Поди ее выяви,

Связь эту, часто неясную.

В новой

Маленькой, тоненькой, изданной в Киеве

Книжечке о бионике

^[221]

—

В. Долятовского с Инной Пономаревой —

Вот что рассказано:

"Мать известного математика К. Гаусса видела невооруженным глазом фазы Венеры и некоторые спутники Юпитера".

То есть:

Мать

Математика

К. Гаусса

^[222]

Видела

Невооруженным глазом

Фазы

Венеры

И некоторые

Спутники Юпитера.

Это не фраза

Из прозаического рассказа.

Это — поэзия!

Стиль определяет тематика.

Вслушайтесь:

Мать

Математика

Гаусса…

Но не повторять же сначала всё!

Видите:

Мать

Математика Гаусса

Всё это видела въявь, а не грезила.

Это не мистика, не публицистика,

Это — поэзия!

1964

"Чувствую я, Что творится…"^{281}

Чувствую я,

Что творится

За спиною у меня,—

Что поется, говорится

За спиною у меня.

Суетня идет, возня

И ужасная грызня

За спиною у меня.

Обвиняют, упрекают,

Оправданий не находят

И как будто окликают

Все по имени меня.

Кажется,

Что происходит

Это всё

Внутри меня.

1964

Поэты^{282}

Когда

Того или иного

Поэта я перевожу,—

У них нередко слово в слово

Свои я мысли нахожу.

Вот этот

Лет на десять позже

Всё то же написал, что я,

Хотя и внешне непохоже

И жизнь у каждого своя.

А этот

Раньше лет на двести

Мои речения изрек,

Как будто бы писали вместе,—

Один висел над нами рок.

Но, в общем,

И на рок не ропщем,

И, видя мир во всей красе,

Одну и ту же кривду топчем