Стихотворения, не вошедшие в прижизненные сборники
Шрифт:
"Они отказались... стрелять не будут!.."
Шипят с поднятыми воротниками шпики.
Сегодня... сегодня солнце, встав,
Увидело в казармах отворенными все ворота.
Ни караульных, ни городовых, ни застав,
Словно никогда и не было охранника, ни пулемета.
Играет музыка. Около Кирочной бой,
Но как-то исчезла последняя тень испуга.
Войска за свободу! Боже, о Боже мой!
Все готовы обнимать друг друга.
Вспомните
Это солнце и блестящую медь,
Вспомните, что не снилось вам в далекие вечера,
Но что заставляло ваше сердце гореть!
Вести все радостней, как стая голубей...
"Взята Крепость... Адмиралтейство пало!"
Небо все яснее, все голубей,
Как будто Пасха в посту настала.
Только к вечеру чердачные совы
Начинают перекличку выстрелов,
С тупым безумием до конца готовы
Свою наемную жизнь выстрадать.
Мчатся грузовые автомобили,
Мальчики везут министров в Думу,
И к быстрому шуму
"Ура" льнет, как столб пыли.
Смех? Но к чему же постные лица,
Мы не только хороним, мы строим новый дом.
Как всем в нем разместиться,
Подумаем мы потом.
Помните это начало советских депеш,
Головокружительное: "Всем, всем, всем!"
Словно голодному говорят: "Ешь!",
А он, улыбаясь, отвечает: "Ем".
По словам прошел крепкий наждак
(Обновители языка, нате-ка!),
И слово "гражданин" звучит так,
Словно его впервые выдумала грамматика.
Русская революция - юношеская, целомудренная,
благая
Не повторяет, только брата видит в французе,
И проходит по тротуарам, простая,
Словно ангел в рабочей блузе.
630. ВОЛЫНСКИЙ ПОЛК
Отчего травяная, древесная
Весна не летит на землю?
Отчего на зовы небесные
Земля не вздыхает: "Внемлю"?
Отчего из золотых шкатулок
Не пускают мартовских пичуг?
Засмотрелся Господь на Виленский переулок,
Заслушался Волынских труб.
Ведь они ничего ни знали,
Радуясь круглыми горлами:
Расстреляют ли их в самом начале
Или другие пойдут за ними святыми ордами.
Не знали, что ручьи-мятежники
Уже бегут бурливо и хлестко
И алые, алые подснежники
Расцветают на всех перекрестках.
Любуйтесь, хотите ли, не хотите ли!
Принимайте, ждали или не ждали!
Ничего, что небесные распорядители
С календарной весной опоздали.
631
Не знаю: душа ли, тело ли
Вселилось сквозь радостные лица
Людей,
То, что могло только сниться.
Другое ли окно прорубили, двери ли
Распахнули в неожидаемую свободу
Но стоят в изумлении, кто верили и не верили
Пробудившемуся народу.
Твердою и легкою походкою
Проходят освободители,
Словно в озеро ходкою лодкою
Вышли из затонной обители.
Не удивляйтесь, что скромно сияние
В глазах таких родных и ежедневных,
Ведь почти стыдливое в своем величии
благодеяние
Всегда детски просто и детски безгневно.
Словно великая река, что, не злясь,
не опрометчиво
Подымается до крутого склона,
А ласково, свободно и доверчиво
Колышет полноводное лоно.
632
Слоями розовыми облака опадали.
Вечер стих, но птицы еще не пели.
Золотой купол был апостольски полон,
и не проснувшееся с горы было видно море.
Зеленоватые сырые дали
ждали
загорной свирели,
и непроросшие еще гребни волн
к утру не вызывал звук.
Вдруг
легкий и теплый, словно дыханье, голос
(из долины, с неба?) пропел:
– Милый путник, слушай.
К премудрости открой уши.
Закрыты запада двери:
я, ты и Бог - трое.
Четвертого нет.
Безгласны спящие звери.
Но Божий сияет свет.
Посвященным - откровенье.
Просто стой.
Кругами небесных тел
восхожденье
к полноте неоскудно простой.
Слушай мой голос,
говорю я, Радужных Врат дева,
Праматерь мира, первозданная Ева.
Я колышу налитый мною колос,
я алею в спелой малине
и золотею в опереньи фазана,
трепещу на магнитной игле,
плачу в сосновой смоле,
в молоке разломанного стебля,
с птицей летаю,
с рыбой ныряю,
с ветром рыдаю,
мерцаю звездой.
Через меня в пустоте возникает эхо
и в пустыне обманчивые здания.
Я извожу искры из кошачьего меха
и филину наплакала ночные рыдания.
Теку, неподвижная,
лежу, текучая,
золотая и темная,
раздробленная и целая,
родная и непонятная
слепая пророчица,
косное желание.
Ростки мироздания
я вывожу траву из подземной гнили,
я, подымая прямо деревья
на косогорах и уклонах растут они прямо,
я воздвигаю храмы.
Мною головы людей смотрят в небо