Стихотворения, поэмы, трагедия
Шрифт:
День смеркнет, — в гости ткач-паук.
ХL
Проходит мать чрез все мытарства,
Всегда притворно-весела.
Из комнаты — достать лекарства —
Метнулась раз... и обмерла.
На кресле, в сумраке гостиной,
Сидит отец, в халате; длинный
Наводит исподлобья взор
Споткнулась; а больной с постели:
«Что там? » — и голос полн тревог.
«Я не ушиблась. Из-под ног
Шмыгнула мышь»... Но неужели
Обратный неизбежен путь?
Как ей из спальни проскользнуть?
ХLI
Покой с порога озирает:
Согбен, всё там же гость сидит,
В руках платок перебирает
И прямо пред собой глядит.
Скрепилась: мимо пролетела
И даже кресел не задела.
С больным спокойно говорит;
За живость тот ее корит...
Неугомонный богоборец
Критический затеял суд
С эпохами, что мифы ткут.
А мирликийский чудотворец —
Весь в бисере, в шелках цветных —
Над ним склонился, друг больных.
ХLII
Февраль в исходе. Вслух читает
Разбор Евангелия мать.
У изголовья смерть витает;
А мысль упорствует внимать,
Пытает, взвешивает, мерит:
Бунтует ум, но сердце верит.
С дремотой бденье пополам
Смесилось. Тени по углам
Насторожились. Мать бормочет.
Озревшись дико, вдруг отец,
Трясясь, вскочил... Ужель конец?..
Стряхнуть какой-то облак хочет.
«Где ж он? — хрипит, — Не отпускай!..
Ушел!» — «Кто, милый?» — «Николай».
XLIII
Затих, прояснился; лепечет:
«Утешься: верую теперь.
Причастье душу мне излечит.
Меж тем как ты читала, в дверь —
Я вижу, входит этот
Что строго так глядит из рамы...
Ты вышивала?.. Тот же вид
Подносит Чашу и велит
За ним причастное моленье
Твердить. Я начал. Вдруг меня
Покрыла сверху простыня.
И заметался я, в томленье
По Чаше, — а его уж нет...
Шли за священником чуть свет!»
ХLIV
Христос приходит. Ожиданья
Ей не солгали. Долгий час
За дверью слышались рыданья,
Перерывавшие рассказ
Души, отчаяньем язвимой,
Любовью позднею палимой
К Позвавшему издалека, —
И тихий плач духовника...
Был серый день; играл я дома
И, бросив нехотя игру,
Без слов был подведен к одру.
Страдальца смертная истома
Снедала; пот бежал рекой.
Он крест знаменовал рукой.
XLV
Я помню сумрак и чрез двери
Открытые, в гостиной, свет
И дым, как в церкви. Я потери
Не чувствовал, хоть знал, что нет
Меж нас отца, не будет снова:
Он там, под серебром покрова,
Скрестивши руки, спит в гробу,
Холодный, с венчиком на лбу...
Приехали из института
Два брата: в сборе вся семья.
Но старшего не вижу я;
Другой, к дверям приблизясь круто,
Как истукан, остолбенел,
И так на зареве темнел...
ХLVI
Крепчая, пестун-вал качает
Мой челн: за молом плещет ширь...
Мать новолетие встречает, —
Гадает, разогнув Псалтырь:
«„В семье отца я, пастырь юный,
Был меньшим. Сотворили струнный
Псалтирион мои персты...“[1]
Дар песен вещие листы