Стихотворения, поэмы, трагедия

Иванов Вячеслав Иванович

Вещай! Али вдосталь, круг твоих рамен,

Нет надёжи-дружинников,

Юных, сильных витязей?

О Пандиона чадо и Креузы!

Эгей

Приспешил скорой стопой гонец, пеш,

Он долгий измерил путь Истмийский —

Провозвестить несказанных дел весть,

Что некий соделал муж великий.

Исполин от его руки,

Колебателя суши сын, пал —

Насильник — Синие пал!

От губительной веприцы

Вызволил Кремионский лес он,

Скирон, беззаконник, мертв.

Уж не мерит с гостьми тугих мышц

В борьбе Керкион. И молот выронил

Полипемона сын — Прокопт.

Мощь мощнейший превозмог.

Что-то будет? Чему дано свершиться?

Хор

И отколь сей богатырь, и кто он —

Поведал ли вестник? Ратной справой

Вооружен ли, одержит полк мног^[1]

С нарядом воинским? Иль, скиталец

Бездоспешный, блуждает он,

Мнимый пришлым купцом, один, в край

Из края, чуждый гость?

А и сердцем бестрепетен,

И могутен плечьми о тех мощь

Изведавший крепость мышц!

С ним подвигший его стоит бог

Промыслить отмщенье дел неправедных!

Но вседневных меж подвигов

Остеречься ль злой беды?

Время долго: всему свой час свершиться!

Эгей

Со двумя гриднями держит путь муж,

Поведал гонец. Висит булатный

Заповедной кладенец с белых плеч;

В руке два копья о древках гладких;

Да чеканки лаконския

Сверх кудрей огневых шелом светл;

Хитон на персях рдян;

Плащ поверх, фессалийских рун.

Очи полымя ярых жерл льют —

Лемносских горнил ключи.

Первым юности цветом юн он;

По сердцу ему потех да игрищ вихрь,

Те ли игры Ареевы,

Меднозычных битв пиры —

И взыскал он Афин пышнолюбивых.

COR ARDENS

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КНИГА ПЕРВАЯ

COR ARDENS

ПЛАМЕНЕЮЩЕЕ СЕРДЦЕ{*}

Sagt es Niemand, nur den Weisen,

Weil die Menge gleich verhohnet:

Das Lebend'ge will ich preisen,

Das nach Flammentod sich sehnet. Goethe, «West-Oestlicher Diwan», I, 18: «Selige Sehnsuht»^[1]

Ты — мой свет; я — пламень твой. Л. Зиновьева-Аннибал

БЕССМЕРТНОМУ СВЕТУ

ЛИДИИ ДИМИТРИЕВНЫ ЗИНОВЬЕВОЙ-АННИБАЛ

Той, что, сгорев на земле моим пламенеющим сердцем,

Стала из пламени свет в храмине гостя земли

ECCE COR ARDENS^[1]

Той,

чью судьбу и чей лик

я узнал

в этом образе Менады

«с сильно бьющимся сердцем»

— как пел Гомер —

когда ее огненное сердце

остановилось

169. МЕНАДА

Скорбь нашла и смута на Менаду;

Сердце в ней тоской захолонуло.

Недвижимо у пещеры жадной

Стала безглагольная Менада.

Мрачным оком смотрит — и не видит;

Душный рот разверзла — и не дышит.

И текучие взмолились нимфы

Из глубин пещерных на Менаду:

«Влаги, влаги, влажный бог!..»

«Я скалой застыла острогрудой,

Рассекая черные туманы,

Высекая луч из хлябей синих...

Ты резни,

Полосни