Стихотворения разных лет
Шрифт:
Не, что преданы тисненью были,
Совсем не те.
О тех я людям не промолвил слова,
Себя храня,
И двойника они узнали злого,
А не меня.
Быть может, людям здешним и не надо
Сны эти знать,
А мне какая горькая отрада -
Всегда молчать!
И знает бог, как тягостно молчанье,
Как больно мне
Томиться без конца в моем изгнаньи
В чужой стране.
11
«Привык уж я к ночным прогулкам…»
Привык уж я к ночным прогулкам.
Тоской тревожною влеком,
По улицам и переулкам
Шесть верст прошёл я босиком.
Прохожих мало мне встречалось,
Но луж не мало сохранил
Избитый тротуар. Казалось,
Что скупо воздух влагу пил.
Лишь на Введенской людно было,
Где пересёк проспект Большой,
Но никого не удивило,
Что прохожу я здесь босой.
Во тьме, подальше, хулиганы
Навстречу шли. Я постоял.
Один из них, в одежде рваной,
Коробку папирос достал.
— Товарищ, спички вам не жалко?
Свои, вишь, дома позабыл.
–
Нашлась в кармане зажигалка,
И парень мирно закурил.
Потом пошли своей дорогой.
Быть может, воры, — ну, так что ж!
Такой, как я вот босоногий,
Не соблазняет на грабёж.
19 сентября (2 октября) 1923
«Алкогольная зыбкая вьюга…»
Алкогольная зыбкая вьюга
Зашатает порой в тишине.
Поздно ночью прохожий пьянчуга
Подошёл на Введенской ко мне.
«Вишь, до Гатчинской надо добраться, -
Он сказал мне с дрожанием век, -
Так не можете ль вы постараться
Мне помочь, молодой человек?»
Подивившись негаданной кличке,
Показал я ему, как пройти,
А потом, по давнишней привычке,
Попытался разгадку найти.
Впрочем, нечему здесь удивляться:
По ночам я люблю босиком
Час-другой кое-где прошататься,
Чтобы крепче спалося потом.
Плешь прикрыта поношенной кепкой,
Гладко выбрит, иду я босой,
И решил разуменьем некрепкий,
Что я, значит, парнишка простой.
Я ночною прогулкой доволен:
Видно, всё ещё я не ломлюсь.
Хорошо, что я в детстве не холен,
Что хоть пьяному юным кажусь.
28 сентября (11 октября) 1923
«Сердце мне ты вновь, луна, тревожишь…»
Сердце мне ты вновь, луна, тревожишь;
Знаю, чары деять ты вольна,
Но моей печали не умножишь
Даже
Ночь, свой белый гнёт и ты наложишь,
И с тобою спорить мне невмочь,
Но тоски моей ты не умножишь,
Даже ты, тоскующая ночь.
4 (17) июня 1924
«Слышу песни плясовой…»
Слышу песни плясовой
Разудалый свист и вой.
Пьяный пляшет трепака,
И поет у кабака:
«Темен был тяжелый путь,
Негде было отдохнуть.
Злоба черта стерегла
Из-за каждого угла.
Только все ж я хохотал,
В гулкий бубен грохотал,
Не боялся никого,
Не стыдился ничего.
Если очень труден путь,
Можешь в яме отдохнуть.
Можешь, только пожелай,
И в аду воздвигнуть рай».
–
«Чьи, старик, поешь слова?» -
«Эх, с мозгами голова!
Был когда-то я поэт,
А теперь поэта нет.
Пьяный, рваный, весь я тут.
Скоро в яму сволокут,
И зароют кое-как.
Дай полтинник на кабак!»
29 декабря 1925 (11 января 1926)
«Идешь, как будто бы летишь…»
Идешь, как будто бы летишь,
Как будто бы крылаты ноги,
Которыми ты золотишь
Взвеваемую пыль дороги.
Спешишь в просторах голубых,
Упруго попирая землю.
Я звукам быстрых ног твоих,
Невольно улыбаясь, внемлю.
Мелькнула, — вот уж вдалеке
Короткой юбки вьются складки.
Остались кой-где на песке
Ног загорелых отпечатки.
23 января (5 февраля) 1926
«Сошла к земле небесная Диана…»
Сошла к земле небесная Диана,
И видит: перед ней Эндимион
Лежит, как бы возникший из тумана,
И спит, прекрасен, строен, обнажен.
Она к нему с улыбкой наклонилась:
«Небесный сон безумца посетил,
Но на земле ничто не изменилось,
Ты сон и явь навеки разделил.
Иди опять в пыли земной дороги,
Косней во тьме, — в том не твоя вина, -
И говори, что мы, святые боги, -
Создания мечтательного сна».
7 (20) февраля 1926
Лунная царица