Стихотворения разных лет
Шрифт:
С луны бесстрастной я пришла.
Была я лунною царицей.
На всей планете я слыла
Красавицей и чаровницей.
Бывало, солнце и земля,
На небе пламенея вместе,
Сжигали лунные поля
Дыханьем беспредельной мести.
В подвалах укрывались мы,
Или спешили к антиподам,
Чтоб отдохнуть в объятьях тьмы
Под звездным полуночным сводом.
Разъединялися потом
Огнем наполненные чаши,
И
И мы, и антиподы наши.
Великой силой волшебства
Себя от смерти я хранила,
Жила я долго, и слова
Пророчеств дивных говорила.
Открыла я, в теченье дней
И двух светил всмотревшись зорко,
Что дни становятся длинней,
И что земная стынет корка.
Смеялися моим словам,
Но, исполняя повеленье,
Подвалы рыли, чтобы там
Найти от гибели спасенье.
И все, предсказанное мной,
Сбывалось в медленные годы,
И наконец над всей луной
Воздвиглись каменные своды.
Наукой изощренный ум
Все входы оградил в подвалы.
Машин могучих гулкий шум
Сменяли трубы и кимвалы.
И вот с поверхности луны
Весь воздух выпит далью черной,
И мы спустились в глубины,
Царица и народ покорный.
Стекло влилось в пазы ворот,
Несокрушимая преграда!
В чертогах мой народ живет,
Доволен он, царица рада.
Наверх не ступишь и ногой, -
Погибнет всяк, и стар, и молод:
Там в новоземье смертный зной,
А в полноземье смертный холод.
Наука и веселый труд,
Владея тайной электронной,
Преобразили наш приют
В Эдем цветущий, благовонный.
Порой за стеклами ворот,
Дивясь на груды лунной пыли,
Народ теснится и поет
Слегка прикрашенные были
О ветре, звездах, о ручье,
О вешнем упоеньи хмельном,
Да о каком-то соловье,
Совсем ненужном и бесцельном.
Ну что же, отчего не спеть!
Но повторись все, не захочет
Никто уйти, чтобы терпеть,
Как зной томит, как дождик мочит,
Глядеть, как, бешено крутясь,
Бушует вьюга на просторах,
Глядеть на лужи и на грязь,
Скользящую на косогорах.
18 апреля (1 мая) 1926
«Огни далекие багровы…»
Огни далекие багровы.
Под сизой тучею суровы,
Тоскою веют небеса,
И лишь у западного края
Встает, янтарно догорая,
Зари осенней полоса.
Спиной горбатой
Ночная мгла, и мутно грезит
Об отдыхе и тишине,
И отблески зари усталой,
Прде ней попятившися, вялой
Походкой подошли к стене.
Ну что ж! Непрошеную гостью
С ее тоскующею злостью
Не лучше ль попросту прогнать?
Задвинув завесы не кстати ль
Вдруг повернуть мне выключатель
И день искусственный начать?
27 октября 1926
«Угол падения…»
Угол падения
Равен углу отражения…
В Сириус яркий вглядись:
Чьи-то мечтания
В томной тоске ожидания
К этой звезде вознеслись.
Где-то в Америке
Иль на бушующем Тереке
Как бы я мог рассчитать?
Ночью бессонною
Эту мечту отраженную
Кто-то посмеет принять.
Далью великою
Или недолею дикою
Разлучены навсегда…
Угол падения
Равен углу отражения…
Та же обоим звезда.
19 ноября 1926
«Подыши ещё немного…»
Подыши ещё немного
Тяжким воздухом земным,
Бедный, слабый воин Бога,
Странно зыблемый, как дым.
Что Творцу твои страданья?
Кратче мига — сотни лет.
Вот — одно воспоминанье,
Вот — и памяти уж нет.
Но как прежде — ярки зори,
И как прежде — ясен свет,
«Плещет море на просторе»,
Лишь тебя на свете нет.
Бедный, слабый воин Бога,
Весь истаявший, как дым,
Подыши ещё немного
Тяжким воздухом земным.
17 (30) июля 1927
«Согласятся все историки…»
Согласятся все историки,
Что рассказы без риторики
Много лучше, чем ирония
Поэтических речей.
Соловьи, цветы, зорь зарево,
И мечтаний чистых марево,
И природы благовения
Смоет жизненный ручей.
18 сентября (1 октября) 1927
«Предо мной обширностъ вся…»
Предо мной обширностъ вся.
Я, как все, такой же был:
Между прочим родился,
Между прочим где-то жил.
Повстречалась красота, -
Между прочим полюбил.
Не придёт из-под креста, -
Между прочим позабыл.
Ко всему я охладел.
Догорела жизнь моя.
Между прочим поседел,
Между прочим умер я.
18 сентября (1 октября) 1927