Стихотворения том 1
Шрифт:
От Любви и Красоты.
А над лесом месяц бесом,
А вокруг глухая ночь…
Баронесса, баронесса,
Разрешите Вам помочь!
Для чего Вам злая стужа
В королевстве неживых?
Предлагаю кров и ужин,
На десерт любовный стих!
Будут розы, будут свечи,
Будет старое вино,
Я укутаю Вам плечи
Синим звёздным полотном…
А в ответ шипенье шёлка
От камзола на ветру,
Да в овраге воют волки,
Вторят
Всё…
Последнее предполье,
Дальше глушь из НИЧЕГО,
Перемешанного с болью
Миокарда моего.
Воздух вязок, многослоен,
Одноцветен без прикрас…
Баронесса, Вы – БЫЛОЕ,
Невозможен я без Вас!
ххххххххххххххххххххх
…а Вы идите, Вы идите
в непогрешимости своей
по истеченью белых нитей
клубка слепящих февралей!
И в час ближайшего рассвета
знакомым бросьте не со зла:
о, как же мало у поэтов
в сердцах весеннего тепла!
Я на вопросы не отвечу,
зачем излишние слова,
когда беззвучно гаснут свечи
непонятого волшебства?
И разве можно из печалей,
соткавших торопливость строк,
вновь выкроить до боли алый
простой
не колдовской
цветок?
хххххххххххххххххххххххххх
Раз и два и три четыре –
Звуков столько в этом мире,
Плюс один, когда при родах
Крикнешь в жизнь впервые вроде.
Значит, в мире звуков пять,
«Горько» нечего считать –
Подтвердилось после свадьбы…
Эх, годочек подождать бы…
Дальше-больше, семь и восемь,
Дети журавлями в осень,
Унисонен стук сердец
В золочении колец…
Ах, какой сложился стиш,
Мягкий, бархатный, живой –
Словно комнатная мышь
И в запечке домовой!
А по городу снега
В марте бросились в бега
И за ними каблучки
Простучали мне виски.
Загудел адреналин
У корней моих седин,
Вскрикнули эритроциты,
Сказку отделив от быта…
Раз и два и три четыре,
Мир загадочен, обширен,
Что ему случайный звук,
Вдруг отбившийся от рук…
ххххххххххххххххххххххххх
Заглянул я в будущее снова,
Пролистал былые времена,
Молвлю окончательное слово:
Ты моя последняя весна!
Пробежало лето по пригоркам,
Выедая сердца закрома,
Впереди осенние разборки,
Дальше беспросветная зима!
За руку держу тебя, не смея
Заглянуть в зелёные глаза!
Воробьи поют за канареек,
Ирисами кажется лоза!
Я рассеян, спотыкаюсь чаще,
Через
Оставайся в этом настоящем,
Что тебе чужие шепотки!
Посудачат бабы и отстанут,
Цель другую выберут себе,
Вон их сколько бродит по экрану
В злой кинескопической трубе!
Нет, не опущусь я на колено,
Льстивым словом сердце не залью,
Головой не буду биться в стену,
Если ты мне скажешь: не люблю!
Не люби! Я возражать не стану,
С глаз тебя смахну, как пелену:
Отцвела ты вербою в стакане,
Обманув последнюю весну!
«»»»»»»»»»
У сенокоса травы выше плеч,
И лезвиями выпуклых созвездий
Их невозможно разделить, рассечь
На то, что есть, на то, что было прежде.
Напряжена небесная струна,
Предчувствие заламывает руки:
Сейчас кольцом совьётся тишина,
Оборванная посторонним звуком.
И будет трактор фыркать на листву,
И будет мир пугать сенокосилка,
И снова я тебя не позову
Придти под вечер к путевой развилке.
Направо юность, слева свет иной,
Не тот горячий, а люминофорный...
Зачем тебе свидание со мной,
И мне зачем бесцветная покорность?
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
По селу распутица,
Слякотно по городу,
Сыростью опутаны
Снеговые шорохи.
Плюс и минус слойками
Друг на друга нижутся...
До чего нестойкий я
Перед вязкой жижицей!
Сею в утро раннее
Прямо от парадного
Кашель и чихание,
Будь оно неладное!
Колется, как вилами,
За ребром, естественно...
Пропадаю, милая,
С запонками вместе я;
С пломбами, с коронками,
С линзами очковыми,
Со своими бронхами,
Очень нездоровыми.
В общем, гибну заживо,
И тебе рябиною
К дубу не похаживать,
Сохранив невинное.
Перетёртым насухо,
Чисто-чисто вымытым,
У тебя за пазухой
Мне не жить, любимая...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Посеребрили феврали
Распахнутые настежь дали,
И ночи тёмные настали,
И чувства светлые пришли.
Я говорю тебе: привет! –
Но ты меня не хочешь слышать,
Роняя мой авторитет
В глазах соседских ребятишек.
Смеётся дворник надо мной,
Орудуя совком и ломом,
Когда я мчусь, как вороной,
К завьюженному снегом дому.
Эгей! – кричит он на весь двор, --
Ты не годишься в дон Жуаны,