Стихотворения том 2
Шрифт:
Ты мой фетиш, я Феникс не из пепла,
Я вновь борец за честь и красоту!
И ты взорвёшься радостною Геклой,
И слёзы испарятся на лету!
«»»»»»»»»»»
Представьте себе, я умер!
Сидел, сочинял стихи,
Вдруг лопнула грудь бесшумно,
Без трогательной чепухи.
Не то, чтоб она снаружи,
А где-то внутри, внутри!
И я перестал быть мужем,
Бросил к чертям курить.
И водочку без медалек,
Где
И с женщиною не скандалю,
И даже не разлюблю.
Представьте себе, я умер!
Трагедия или нет?
Об этом надо подумать,
Пока истекает свет
Из глаз, ещё не закрытых
Морщинами ото лба
Опухшими от артрита
Руками соседских баб.
Трагедия? Да, на время,
На сорок будущих дней!
Стакан я хлебну со всеми
Из царства своих теней.
А как же иначе, братцы,
Жалею я очень вас,
Вы можете надорваться,
«Столичная» это не квас!
Её осторожно нужно
Вливать в себя по глотку,
Желательно, чтоб остуженной
Прямо, не на боку.
Впрочем, какое дело мне,
Я умер, меня здесь нет,
Пейте, как можете, белое
И красное под винегрет.
И всё же на сердце камень,
Земля задавила грудь:
Я здесь, мужики, я с вами,
Оставьте на раз хлебнуть!
«»»»»»»»»»
История шаром не катится,
Она не девица в платьице,
Девиз у неё постоянный:
Многорёберность, многогранность.
На каждом ребре увечия,
Не вырубленные Предтечами,
На грани ложатся вмятины
От нашей людской сумятицы.
Какие неандертальцы мы,
Какие питекантропы мы,
По телу живому пальцами
С насиженными микробами!
Друг друга боимся, прячемся,
Швыряем снаряды-мячики,
Готовим друг другу пломбы
Из водородной бомбы!
Века за веками движутся,
Года на года катушкою,
Те газами нас по ижице,
Мы ижицей по макушкам им!
История не капризная,
Гремит и гремит доспехами,
Плевать на людские жизни ей,
Увенчанные огрехами.
Вооружась лопатами,
Желательно штыковыми,
Мы сами себя закатываем
В её многогранное вымя.
Набухло оно до крайности,
Сочится вовсю молозивом,
У красной кнопки случайности,
Дай бог, не младенчик розовый...
«»»»»»»»»
Свидетельство о публикации №110062407742
Хранилище 36. Стихи о любви
Игорь Белкин
В далёкой розовой стране,
Сегодня
Ты пробежала по строке
С букетом ландышей в руке.
Нет, я к себе не буду строг,
Сорвусь в лирический поток,
Рассею грустные слова:
Твоя любовь во мне жива!
Без нарочитых нежных слов
Вернуть бы я тебя готов
Из прошлой жизни в наши дни,
Минуя рытвины и пни.
Но время выстелилось так,
Что невозможно сделать шаг
К строке, скользнувшей из-под ног
За разделивший нас порог.
За синей горною грядой
Боярыней немолодой
Ты проживаешь;
Я живу,
В морскую глядя синеву.
Под гулким куполом небес
Звучит печальный полонез,
Предупреждая и пьяня
Давно женатого меня...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
... а дороги прошлой осени
Не в ту степь меня забросили,
Закружили, замотали
В не провеянные дали.
По пятам за мною носится
Дней цветных чересполосица,
Зная, что без иван-чая
Я назавтра заскучаю.
Круг за кругом по нелепице...
А Земля всё так же вертится,
День всегда горчит полынно,
Ясно, что не без причины.
Над засохшими протоками
Пролетает время соколом,
Сожалея, что рассветы
Где-то в той степи, не в этой...
«»»»»»»»»»»»»»»»
Ты поймёшь,
извинишь непредвзятую ложь
листьев пёстрых,
покрывших осеннюю простынь
нервным слоем причин,
перемытых дождями,
что, кричи, не кричи,
а возникли стеной между нами.
Проклинаю дожди!
Мне усмешка твоя не по нраву!
Городить
проще, чем отыскать переправу
и крушить катапультой
контрфорсы раздельного пульса –
ты привыкла,
и мне
не отведать брусники,
лет пятьсот пригвождённой
к сырой бастионной
стене,
многотонной
и липкой,
словно листья на той простыне,
где когда-то с улыбкой
ты тянулась лукаво ко мне...
Ты поймёшь,
и ладонью
прогонишь
случайную ложь,
и бруснику
со стен соберёшь
без меня
где-то в стыке
рассвета и нового дня,
но за сеткой дождей я понять не смогу,
кто нашёл переправу
и правит
бал на нашем былом берегу...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
В схватке ночи и дня
зарождается утро
громким плеском линя,
потерявшего чуткость и мудрость,