Глаза, словно неба осеннего свод,и нет в этом небе огня,и давит меня это небо и гнет —вот так она любит меня.Прощай. Расстаемся. Пощады не жди!Всё явственней день ото дня,что пусто в груди, что темно впереди —вот так она любит меня.Ах, мне бы уйти на дорогу свою,достоинство молча храня!Но старый солдат, я стою, как в строю.Вот так она любит меня.
«Не пробуй этот мед: в нём ложка дегтя…»
Не пробуй
этот мед: в нём ложка дегтя.Чего не заработал — не проси.Не плюй в колодец. Не кичись. До локтявсего вершок — попробуй укуси.Час утренний — делам, любви — вечерний,раздумьям — осень, бодрости — зима…Весь мир устроен из ограничений,чтобы от счастья не сойти с ума.
«Эта женщина! Увижу и немею…»
Эта женщина! Увижу и немею.Потому-то, понимаешь, не гляжу.Ни кукушкам, ни ромашкам я не верюи к цыганкам, понимаешь, не хожу.Напророчат: не люби ее такую,набормочут: до рассвета заживет,наколдуют, нагадают, накукуют…А она на нашей улице живет!
«Рифмы, милые мои…»
Б. Ахмадулиной
Рифмы, милые мои,баловни мои, гордячки!Вы — как будто соловьииз бессонниц и горячки,вы — как музыка за мной,умопомраченья вроде,вы — как будто шар земной,вскрикнувший на повороте.С вами я, как тот богач,и куражусь и чудачу,но из всяких неудачвыбираю вам удачу…Я как всадник на конесо склоненной головою…Господи, легко ли мне?Вам-то хорошо ль со мною?
«Это случится, случится…»
Это случится, случится,этого не миновать:вскрикнут над городом птицы,будут оркестры играть.Станет прозрачнее воздух,пушек забудется гам,и пограничное войскос песней уйдет по домам.Кровь и военная службасгинут навеки во мгле, —вот уж воистину дружбабудет царить на земле.Это случится, случится.В домнах расплавят броню…Не забывайте учитьсяэтому нужному дню.
Дежурный по апрелю
Ах, какие удивительные ночи!Только мама моя в грусти и тревоге:— Что же ты гуляешь, мой сыночек,одинокий,одинокий? —Из конца в конец апреля путь держу я.Стали звезды и круглее и добрее…— Мама, мама, это я дежурю,я — дежурныйпо апрелю!— Мой сыночек, вспоминаю всё, что было,стали грустными глаза твои, сыночек…Может быть, она тебя забыла,знать не хочет?Знать не хочет? —Из конца в конец апреля путь держу я.Стали звезды и круглее и добрее…— Что ты, мама! Просто я дежурю,я — дежурныйпо апрелю…
О кузнечиках
Два кузнечика зеленых в траве, насупившись, сидят.Над ними синие туманы во все стороны летят.Под ними красные цветочки и золотые лопухи…Два кузнечика зеленых пишут белые стихи.Они перышки макают в облака и молоко,чтобы
белые их строчки было видно далеко,и в затылках дружно чешут, каждый лапкой шевелит.Но заглядывать в работу один другому не велит.К ним бежит букашка божья, бедной барышней бежит,но у них к любви и ласкам что-то сердце не лежи.К ним и прочие соблазны подбираются, тихи,но кузнечики не видят — пишут белые стихи.Снег их бьет, жара их мучит, мелкий дождичек кропит,шар земной на повороте отвратительно скрипит…Но меж летом и зимою, между счастьем и бедойпрорастает неизменно вещий смысл работы той,и сквозь всякие обиды пробиваются в векахлеб (поэма), жизнь (поэма), ветка тополя (строка)…
Осень в Кахетии
Вдруг возник осенний ветер, и на землю он упал.Красный ястреб в листьях красных словно в краске утопал.Были листья странно скроены, похожие на лица, —сумасшедшие закройщики кроили эти листья,озорные, заводные посшивали их швеи…Листья падали на палевые пальчики свои.Называлось это просто: облетевшая листва.С ней случалось это часто по традиции по давней.Было поровну и в меру в ней улыбки и страданья,торжества и увяданья, колдовства и мастерства.И у самого порога, где кончается дорога,веселился, и кружился, и плясал хмельной немноголист осенний, лист багряный, лист с нелепою резьбой.В час, когда печальный ястреб вылетает на разбой.
«Горит пламя, не чадит…»
Горит пламя, не чадит.Надолго ли хватит?Она меня не щадит —тратит меня, тратит.Быть недолго молодым,скоро срок догонит.Неразменным золотымпокачусь с ладони.Потемнят меня ветра,дождичком окатит…А она щедра, щедра —надолго ли хватит?
Старый пиджак
Я много лет пиджак ношу.Давно потерся и не нов он.И я зову к себе портногои перешить пиджак прошу.Я говорю ему шутя:«Перекроите всё иначе,сулит мне новые удачиискусство кройки и шитья».Я пошутил. А он пиджаксерьезно так перешивает,а сам-то всё переживает:вдруг что не так. Такой чудак.Одна забота наявув его усердье молчаливом,чтобы я выглядел счастливымв том пиджаке, пока живу.Он представляет это так:едва лишь я пиджак примерю —опять в твою любовь поверю…Как бы не так. Такой чудак.
«Тьмою здесь всё занавешено…»
Г. Венгеровой
Тьмою здесь всё занавешеноИ тишина, как на дне…Ваше величество женщина,да неужели — ко мне?Тусклое здесь электричество,с крыши сочится вода.Женщина, ваше величество,как вы решились сюда?О, ваш приход — как пожарище.Дымно, и трудно дышать…Ну, заходите, пожалуйста.Что ж на пороге стоять?Кто вы такая? Откуда вы?!Ах, я смешной человек…Просто вы дверь перепутали,улицу, город и век.