Стихотворения. 1937-1944

Булаенко Владимир Дмитриевич

Перевод Ю. Денисова

«Моя любовь была такою…»

Моя любовь была такою, Как вечер, летний и степной, Как детский плач в ночи слепой, Как тихий звон по-над рекою. Моя любовь была такою, Как стон разгневанных бандур, Как грусть поэта после бурь Избунтовавшейся порою. Моя любовь была такою, Как утренняя синева, Как матери моей слова Про

жизнь, не ведавшей покоя. 16.12.1942

Перевод Ю. Денисова

«Под тыном полночи следы…»

Под тыном полночи следы, Кленовый лист колеблет ветер, И тень Григория Сковороды Ко мне приходит на рассвете. Щемит под сердцем меди звон, Заплаканный и одинокий. «На Украине, — молвит он, — Косноязычат лжепророки!» Дорога по полям бежит, Там ворон трупы разрывает?. …А он, философ и мужик, Рукою небо сотрясает. 19–20.12.1942

Перевод Л. Смирнова

«Над землею — снегов пелена…»

Над землею — снегов пелена, В пепелищах знакомые села. Над землею, как коршун, война Свои черные крылья простерла. Вот девчушка сидит, наклонясь И на руки припав головою, — Мне напомнила скорбь ее глаз Украину, любимую мною. Ночью 20.12.1942

Перевод Ю. Денисова

«Перекрестись мечами, гнев…»

Перекрестись мечами, гнев, Ведь люди в муках умирают. День на своем гнедом коне Шеломом небо подпирает. В сорочках белых, сидя в ряд И щеки подперев руками, Примолкли избы и скорбят Под голубыми рушниками. 23.12 1942

Перевод Ю. Денисова

«Кобзарь немой и без бандуры…»

Кобзарь немой и без бандуры, И мысль, и боль в ночи бессонной, Я — блудный сын литературы, Певец Коммуны и Мадонны, Во дни меча, сквозь беды и руины, Под взглядом века кланяясь свинцу, Я прошел степями Украины, Как слеза обиды по лицу. 1942

Перевод Л. Смирнова

«Что думает тогда она…»

Что думает тогда она, Когда, целуя, обнимает, Потом сидит и ожидает У приоткрытого окна, Грустна, задумчива, одна, Прислушавшись, как ветер плачет? …А день как лист желтогорячий… Что думает тогда

она? 23.12.1942

Перевод Ю. Денисова

«Подранком-селезнем в полях…»

Подранком-селезнем в полях Заката ржавчина упала. А песнь ночлежников впотьмах Хромает по стерне устало. Уж выйти по воду пора Венере с золотым ведерцем. Я пронесу те вечера Под молодым, мятежным сердцем. 26.12.1942

Перевод Ю. Денисова

МОЕЙ МАТЕРИ

Под синий шелест грустных тополей Тянулись к югу журавли ключами. Шагала тихо осень по земле, Как мать, полна и скорби и печали. За рыжий перевал, за дальний склон, Ушел оратай бороздой за плугом, И перезревших трав медовый сон Плел кружева свои над лугом. Уже на небосклоне голубом Заката отсветы ложились ржаво. А ты меня Задумчивым селом В миры неведомые провожала. 1942

Перевод Ю. Денисова

«Уж кто-то солнце погасил…»

Уж кто-то солнце погасил И звезды выманил, а вскоре На ниве замер звон косы И ночь нахлынула, как море. Уже село объято сном — Ему вставать на зорьке рано, Один лишь ветер под окном Блуждает спьяна… Как тень, до третьих петухов За мной стоишь ты где-то рядом И мне незримым карим взглядом Читаешь строки грустных строф. 1942

Перевод Ю. Денисова

ВСТРЕЧА

Склонилася туча над речкою синей, Донецкая в небо уперлась дорога. «Куда поспешаешь, расхристанный сын мой? Зайди к старику, посидим у порога. Скажи мне — не бойся, никто не почует Как долго осталось терпеть эти муки? Сыны мои тоже — все трое — воюют, А мне отрубили по локоть руки. За то, что заставил я чуткие струны Припомнить былое, забытое нами, За то, что таких же, горячих и юных, Как ты, я покликал на битву с врагами. Идешь? Ну иди. Дай-то бог тебе силы. Вся кривда за ними, вся правда за нами. Коль руки не вырастут — вырастут крылья, И нас окрестят наши внуки — орлами». По дороге Ростов — Донецк, 1942