Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения.

Цветаева Марина Ивановна

КРЫСОЛОВ

Лирическая caтиpa

ГОРОД ГАММЕЛЬН

(Глава первая)

Стар и давен город Гаммельн,

Словом скромен, делом строг,

Верен в малом, верен в главном:

Гаммельн — славный городок!

В ночь, как быть должно комете,

Спал без пр'oсыпу и сплошь.

Прочно строен, чисто м'eтен,

До умильности похож

— Не подойду и на выстрел! —

На своего бургомистра.

В

городе Гаммельне дешево шить:

Только один покрой в нем.

В городе Гаммельне дешево жить

И помирать спокойно.

Гривенник — туша, пятак — кувшин

Сливок, полушка — тв'oрог.

В городе Гаммельне, знай, один

Только товар и дорог:

Грех.

(Спросим дедов:

Дорог: редок.)

Ни распоясавшихся невест,

Ни должников, — и кроме

Пива — ни жажды в сердцах. На вес

Золота или крови —

Грех. Полстолетия (пятьдесят

Лет) на одной постели

Благополучно проспавши, спят

Дальше. «Вдвоем потели,

Вместе истлели». Тюфяк, трава, —

Разница какова?

(Бог упаси меня даже пять

Лет на одной перине

Спать! Лучше моську наймусь купать!)

Души Господь их принял.

И озаренье: А вдруг у них

Не было таковых?

Руки — чтоб гривну взымать с гроша,

Ноги — должок не додан.

Но, вразумите, к чему — душа?

Не глубоко ль негодный

— Как жардиньерка — гамак — кларнет —

В нашем быту — предмет?

В городе Гаммельне — отпиши —

Ни одного кларнета.

В городе Гаммельне — ни души.

Но уж тел'a за это!

Плотные, прочные. Бык, коль дюж,

Дюжины стоит душ.

А приосанятся — георгин,

Ниц! преклонись, Георгий!

Города Гаммельна гражданин, —

Это выходит гордо.

Не забывай, школяры: «Узреть

Гаммельн — и умереть!»

Juri, и R"uhrei, и R"uhr uns nicht

Аn[1] (в словаре: не тронь нас!) —

Смесь. А глаза почему у них

В землю? Во-первых — скромность,

И… бережливость: воззрился — ан

Пуговица к штанам!

Здесь остановка читатель. — Лжешь,

Автор! Очки втираешь!

В сем Эльдорадо когда ж и кто ж

Пуговицы теряет?

— Нищие. Те, что от грязи сгнив,

В спальни заносят тиф, —

Пришлые. Скоропечатня бед,

Счастья бесплатный номер.

В

Гаммельне собственных нищих нет.

Был, было, раз — да помер.

Тощее ж тело вдали от тел

Сытых зарыть велел

Пастор, — и правильно: не простак

Пастор, — не воем «осанна!»

Сытые тощему не простят

Ни лоскута, ни штанной

Пуговицы, чтобы знал-де всяк:

Пуговка — не пустяк!

(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)

Пуговицею весь склад и быт

Держатся. Трезв — застегнут.

Пуговица! Праадамов стыд!

Мод и свобод исподних —

Смерть. Обывателю ты — что чуб

Бульбе, и Будде — пуп.

С пуговицею — все право в прах,

В грязь. Не теряй, беспутный,

Пуговицы! Праадамов крах

Только тобой искуплен,

Фиговая! Ибо что же лист

Фиговый («Mensch wo bist?»[2]) —

Как не прообраз ее? («Bin nackt,[3]

Haг, — потому робею») —

Как не зачаток, не первый шаг…

Пуговица — в идее!

Пуговицы же (внемли, живот

Голый!) — идея — вот:

Для отличения Шатуна-

Чад — от овец Господних:

Божье застегнуто чадо н'a

Вс'e, — а козел расстегнут —

Весь! Коли с ангелами в родстве,

Муж, — застегнись на вс'e!

Не привиденьями ли в ночи

— Целый Бедлам вакантный! —

Нищие, гении, рифмачи,

Шуманы, музыканты,

Каторжники…

Коли взять на вес:

Без головы, чем без[4]

Пуговицы! — Санкюлот! Босяк!

От Пугача — к Сэн-Жюсту?!

Если уж пуговица — пустяк,

Что ж, господа, не пусто?

Для государства она — что грунт

Древу и чреву — фунт

Стерлингов. А оборвется — голь!

Бунт! Погреба разносят!

Возвеселися же, матерь, коль

Пуговицею — носик:

Знак добронравия. (Мой же росс

Явственно горбонос —

В нас[5]).

* * *

Дальше от пуговичных пустот,

Муза! От истин куцых!

От революции не спасет —

Пуговица. Да рвутся ж —

Вс'e! Коли с демонами в родстве —

Бард, — расстегнись на вс'e!

(Здесь кончается ода пуговице и возобновляется повествование.)