Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения.

Цветаева Марина Ивановна

Завтра, когда поймем.

Звук... Ну как будто бы кто-то просто,

Ну... плачет вблизи?

Гора горевала о том, что врозь нам

Вниз, по такой грязи —

В жизнь, про которую знаем все мы:

Сброд – рынок – барак.

Еще говорила, что все поэмы

Гор – пишутся – так.

8

Та гора была, как горб

Атласа,

титана стонущего.

Той горою будет горд

Город, где с утра и до ночи мы

Жизнь свою – как карту бьем!

Страстные, не быть упорствуем.

Наравне с медвежьим рвом

И двенадцатью апостолами —

Чтите мой угрюмый грот.

(Грот – была, и волны впрыгивали!)

Той игры последний ход

Помнишь – на исходе пригорода?

Та гора была – миры!

Боги мстят своим подобиям!

........................……………….

Горе началось с горы.

Та гора на мне – надгробием.

9

Минут годы, и вот означенный

Камень, плоским смененный, снят[3].

Нашу гору застроят дачами, —

Палисадниками стеснят.

Говорят, на таких окраинах

Воздух чище и легче жить.

И пойдут лоскуты выкраивать,

Перекладинами рябить,

Перевалы мои выструнивать,

Все овраги мои вверх дном!

Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь

Дома– в счастье, и счастья в дом!

Счастья – в доме! Любви без вымыслов!

Без вытягивания жил!

Надо женщиной быть – и вынести!

(Было-было, когда ходил,

Счастье – в доме!) Любви, не скрашенной

Ни разлукою, ни ножом.

На развалинах счастья нашего

Город встанет – мужей и жен.

И на том же блаженном воздухе,

– Пока можешь еще – греши! —

Будут лавочники на отдыхе

Пережевывать барыши,

Этажи и ходы надумывать,

Чтобы каждая нитка – в дом!

Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь

Крыши с аистовым гнездом!

10

Но под тяжестью тех фундаментов

Не забудет гора – игры.

Есть беспутные, нет беспамятных:

Горы времени – у горы!

По упорствующим расселинам

Дачник, поздно хватясь, поймет:

Не пригорок, поросший семьями, —

Кратер, пущенный в оборот!

Виноградниками Везувия

Не сковать! Великана льном

Не связать! Одного безумия

Уст –

достаточно, чтобы львом

Виноградники заворочались,

Лаву ненависти струя.

Будут девками ваши дочери

И поэтами – сыновья!

Дочь, ребенка расти внебрачного!

Сын, цыганкам себя страви!

Да не будет вам места злачного,

Телеса, на моей крови!

Тверже камня краеугольного,

Клятвой смертника на одре:

– Да не будет вам счастья дольнего,

Муравьи, на моей горе!

В час неведомый, в срок негаданный

Опознaете всей семьей

Непомерную и громадную

Гору заповеди седьмой!

Послесловие

Есть пробелы в памяти, бельма

На глазах: семь покрывал...

Я не помню тебя – отдельно.

Вместо черт – белый провал.

Без примет. Белым пробелом —

Весь. (Душа, в ранах сплошных,

Рана – сплошь.) Частности мелом

Отмечать – Дело портных.

Небосвод – цельным основан.

Океан – скопище брызг?!

Без примет. Верно – особый —

Весь. Любовь – связь, а не сыск.

Вороной, русой ли масти —

Пусть сосед скажет: он зряч.

Разве страсть – целит на части?

Часовщик я, или врач?

Ты – как круг, полный и цельный:

Цельный вихрь, полный столбняк.

Я не помнюю тебя отдельно

От любви. Равенства знак.

(В ворохах сонного пуха:

Водопад, пены холмы —

Новизной, странной для слуха,

Вместо: я– тронное: мы...)

Но зато, в нищей и тесной

Жизни – “жизнь, как она есть” —

Я не вижу тебя совместно

Ни с одной:

– Памяти месть.

1 января – 1 февраля 1924

Прага. Гора.

Декабрь 1939. Голицыно, Дом писателей

1

О любимый! Тебя удивляет эта речь? Все расстающиеся говорят как пьяные и любят торжественность... Гёльдерлин (пер. М. Цветаевой).

2

Memento mori (лат.)– помни о смерти.

3

Т. е. вместо этого камня (горы на мне) будет плоский (плита) (прим М. Цветаевой).