Стихотворения. Поэмы. Проза
Шрифт:
Сочувственную руку подавать.
–
6
В своей палатке, наконец, дождался
Ответа Удино — он застегнул
Сперва мундир свой (хоть и задыхался
От жару), а потом уж развернул
Письмо от президента.
"Подкрепленье", -
Писал сей претендент, — без замедленья
К вам будет выслано; до той поры
Спасайте ваше войско от жары
И лихорадок. — Отступите в горы -
Республики не надо раздражать,
Пока
Не начинайте бомбардировать.
7
Без штурма все уладить будет можно,
А если нет — да будет невредим
Алтарь Петра — громите осторожно,
Но с торжеством войдите в славный Рим
В ворота или просто через бреши".
Таков был смысл таинственной депеши.
В ней между строк еще кой-что вилось
И пряталось, как змейка между роз,
Как между водяных растений — рыбка.
Как на устах спокойного лица
Коварно проскользнувшая улыбка, -
Но Удино все понял до конца.
8
Французский лагерь гангренозным чирьем
На теле Римской области засел,
Опасный чирей! — Хитрым перемирьем
Спасая лагерь, Удино глядел
На Рим сквозь пальцы — ждал и лицемерил
Его французской чести Рим поверил
И быстро перенес на юг свой гром;
Едва король Неаполя тайком
Убрался из Валетри, — под командой
Россели, Гарибальди наскочил
И город взял с размаху — Фердинанда.
Как короля, он этим огорчил.
9
Разубедясь в чудесном предсказаньи,
Король смутился, и его полки
Уже на благородном расстояньи
Бросали ружья, сабли и мешки.
Завертывали ночью в одеяла
Колеса пушек, чтоб не грохотала
Их артиллерия, чтоб как-нибудь
Не разбудить врага и скрыть свой путь,
Благоразумный путь — путь отступленья!
Шесть тысяч римлян не могли никак
Склонить их тридцать тысяч на сраженье,
И Гарибальди занял их бивак.
10
Но воспевать его я не намерен -
Едва ль настало время воспевать
То, что само поет! Кто ж не уверен,
Что это имя будет вдохновлять
Италию — столетья! Нет, уж лучше
Без громких фраз вернемся мы к Иллючи
Или к Игнату, — к Риму он привык,
Стал лучше понимать его язык
И был спокоен до исхода мая,
Наивный человек! Он полагал,
Что Рим спасен, — так, каждый день читая
Газеты, он в политику вникал.
11
Увы! не он один, другой ребенок,
Маццини, триумвир, — воображал,
Что эта, вышедшая из пеленок,
Республика, прочна, как идеал -
Тот идеал, который никакие
Превратности
В его душе не в силах сокрушить.
Он думал Рим от ядер сохранить
Крестом распятого, щитом святыни -
Сияньем правды — словом, отрицал
Политику задумчивый Маццини,
И, как пророку, Рим ему внимал.
12
Когда с победным криком пробегала
По улицам горячая молва,
Казалось, в Риме все торжествовало,
Сердца мужали в блеске торжества,
И шумно победителей встречали:
"Зачем вы Фердинанда в плен не взяли?"
Один в народе слышится упрек.
"Французы! Мы и вам дадим урок,
Коли вы сами с честью не уйдете!"
Лесекс бесился (бедный дипломат!),
И Удино сказал ему: "Вы ждете,
А я так дождался, — Рим будет взят".
13
И вот, в лазури неба вещей птицей
Заклокотала — и, мерный полукруг
Чертя, спускаться стала над столицей
Дымящаяся бомба — ниже, ниже… вдруг
Над кровлями разорвалась, — осколки
Посыпались на черепицу, — с полки
У нашего Игната в мастерской
Слетели вместе с гипсовой ногой
Две стклянки с маслом — и кусочки глины
Посыпались, — куда уж тут писать!
Он быстро отшатнулся от картины
И бледный встал, не зная, что начать.
14
А! началось! — и грозное начало
Не предвещало доброго конца.
Игнат вставал с зарей, и что ж? бывало,
Одеться не успеет — ни лица
Водою освежить, как за лучами
Проснувшегося солнца, над домами
Уже летят чугунные шары -
Гремят, — и утра свежие пары
Уж пахнут порохом — невольно
Он выбегал на улицу, — народ,
Вооружась, на смерть шел добровольно
И, к счастью, не заглядывал вперед.
15
Рим перестал подозревать измену
В своих стенах, и на неравный бой
Шел с облегченным сердцем, — так на сцену
Идет смеясь трагический герой.
Но там, где служат вековые стены
Кулисами, — там не такие сцены,
И не такие ложи, — широко
Они расставлены, и высоко
Сидят там короли в венцах, — златая
Тиара свесилась — мундир посла
Блестит, — министр, министра надувая,
Наивно спрашивает: как дела?
–
16
На римской сцене совершалось много
Такого, что в наш меркантильный век
Напоминало дни, когда за бога
С богами шел бороться человек.
Вот, у крыльца, на каменной площадке