Стихотворения. Поэмы. Проза
Шрифт:
Даже, признаться, не радует ужин;
Да и кому я там нужен!
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
Мери сегодня была весела
И грациозно-любезна;
Но хоть она и умна и мила -
Нравится ей бесполезно.
Слушать — так, право, на горе мое,
Бредит героями… но до нее
Мне далеко, потому что невеста
Ищет доходного места.
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
Олимпиада простее сестры…
Впрочем —
Листа играет; во время игры
Пальцы взлетают высоко,
Клавиши так и стучат и гремят…
Все, будто в страхе каком-то, молчат…
Правду сказать, мастера ее руки
На музыкальные штуки!
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
Виктор стихи нам сегодня прочел:
Дамы остались довольны;
Только старик отчего-то нашел,
Что чересчур мысли вольны.
Что молодежь нынче стала писать
Так, что не следует вслух и читать,
Вот и прочел я стихи эти снова, -
Ну, и не понял ни слова!
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
Гости бывают там разных сортов:
В дом приезжают — вертятся,
И комплимент у них мигом готов,
Из дому едут — бранятся.
Что занимает их — трудно понять,
Всё обо всем они могут сказать;
Каждый себя самолюбьем измучил,
Каждому каждый наскучил.
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
В люди как будто невольно идешь:
Все будто ищешь чего-то,
Вот-вот не нынче, так завтра найдешь…
Одолевает зевота,
Скука томит… А проклятый червяк
В сердце уняться не хочет никак:
Или он старую рану тревожит,
Или он новую гложет.
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
Много есть чудных, прекрасных людей,
Светлых умом и вполне благородных,
Но и они, вроде бледных теней,
Меркнут душою в гостиных холодных.
Есть у нас так называемый свет,
Есть даже люди, а общества нет:
Русская мысль в одиночку созрела.
Да и гуляет без дела.
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
Вот, вижу, дворник сидит у ворот,
В шубе да в шапке лохматой:
Точно медведь; на усах его лед,
Снег в бороде, в рукавице лопата…
Спит ли он, так ли, прижавшись, сидит
Думает думу, морозы бранит.
Или, как я же, бесплодно мечтает,
Или меня поджидает?
Боже мой! боже мой!
Поздно приду я домой!
<1856>
СОЛОВЬИНАЯ ЛЮБОВЬ
В те дни, как я был соловьем,
Порхающим с ветки на ветку,
Любил
В окно, на богатую клетку.
В той клетке, я помню, жила
Такая красавица птичка,
Что видеть ее страсть невольно влекла,
Насильно тянула привычка.
Слезами во мраке ночей
Питал я блаженные грезы,
И пел про любовь я в затишье аллей,
И звуки дрожали, как слезы.
И к месяцу я ревновал…
И часто к затворнице сонной
Я страстные вздохи свои посылал
По ветру, в струе благовонной.
Нередко внимала заря
Моей серенаде прощальной
В тот час, как, проснувшись, малютка моя
Плескалася в ванне хрустальной.
Однажды гроза пронеслась…
Вдруг, вижу, — окно нараспашку,
И клетка, о радость! сама отперлась,
Чтоб выпустить бедную пташку.
И стал я красавицу звать
На солнце, в зеленые сени
Туда, где уютные гнезда качать
Слетаются влажные тени.
"Покинь золотую тюрьму!
Будь голосу бога послушна!"
Я звал… но к свободе, бог весть почему,
Осталась она равнодушна.
Бедняжка, я видел потом,
Клевала отборные зерна
Потом щебетала — не знаю о чем
Так грустно и так непритворно!
О том ли грустила она,
Что крылышки доля связала?
О том ли, что, рано промчавшись, весна
Навек мои песни умчала?
1856
ТУМАН
Какой туман! ни солнца нет, ни тучи!
Деревья облеклись в какой-то дым плавучий;
И тянется сырой, бревенчатый забор
Вдоль грязной улицы, обманывая взор…
Вот нашей осени унылая картина!
Нет, что ни говори, здесь грустно без хлопот;
Меня здесь под ярмо сама природа гнет…
Недаром — эта блажь, бессонница, кручина,
Холодный сон души, или страстей обман,
Иль робость школьника, который перед носом
Учителя стоит, запуганный вопросом;
Недаром иногда сквозь сеющий туман
Все, чем жила душа, мне кажется хаосом.
О, где ты? где, покинутая мной
В те дни, когда я жил не сердцем, а мечтой
И к подвигам себя берег в часы досуга?
–
Откликнись! воротись, утешь названьем друга!
–
Но — я на севере, а ты под солнцем юга -
И мой тяжелый вздох к тебе не долетит.
1856
НА КОРАБЛЕ
Стихает. Ночь темна. Свисти, чтоб мы не спали!..