Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Бехер Иоганнес Роберт

ПАРИЖ

Как счастлив я, что знал тебя, Париж! Воспоминание неистребимо О тех камнях, в которых ты незримо Минувшие столетия хранишь. Как счастлив я, что с башни Notre-Dame Смотрел на шумный город под ногами, На твой народ, грядущим временам, Как эстафету, передавший знамя. Как счастлив я, Париж, что знал тебя И что забвенье надо мной не властно! А если вдруг подумаешь, скорбя: «Быть может, жил и мучился напрасно?» То сам себе невольно говоришь: — Я

не напрасно жил! Я знал Париж!

ТЮБИНГЕН, ИЛИ ГАРМОНИЯ

Писать бы мне вот так, как все кругом, — Размеренно, рассчитано и верно! Тут свет и мрак разлиты равномерно; И мост, и старый замок, и подъем, Ведущий к замку, — то освещены, То мглой укрыты, и в речном просторе Спят родники, но в лепете волны Порою здесь угадываешь море. Какой везде непогрешимый строй! — Здесь все кругом естественно, прекрасно, Слышны как вещий голос, — до одной Все ноты в нем. Здесь все дано, все ясно… Мост с замком говорит, река — с мостом. С сияньем звезд — ночная тьма кругом.

НЕККАР У НЮРТИНГЕНА

Так плавен ход реки неторопливой, Что кажется — струятся и луга… Безбрежие зеленого разлива, Наплыв полей, заливших берега. Дрожит над миром белое мерцанье: То яблони красуются в цвету. Цветенье. Тишь. Реки очарованье. Я знал, что здесь я пристань обрету. В беседке я. У самого порога Стоит мой стол. На нем кувшин вина. Пусть я давно уже не верю в бога, Чудесна ночь и тайнами полна. О звезды, Неккар, свежесть ветерка, Когда ж я к вам приду издалека?

УРАX

Я вспомнил о тебе, — и сразу тени Сгущаются в знакомой тишине. Быть может, лучше всех стихотворений Слова простые: «Как ты дорог мне!» Ты — городок, живой в своем уюте. Ручьи. Форель. Руины. Край холмов. Ты подобрал меня на перепутье, И надо мной воздвигся теплый кров. Лежать на солнце в зелени долины В предчувствии блаженных щедрых лет, Поднимемся на горные вершины, И в голову ударит звездный свет. Глаза слезятся. Небо дышит в лица. Там, вдалеке, над Шварцвальдом — зарница.

МАУЛЬБРОН

Фонтан лепечет, плещется вода, Журчит у стен, журчит она у входа. То — голос моря, то — сама природа Мне шепчет: Кто ты? Как пришел сюда? Фонтан поет: Откуда и куда?… — Слышны в тех всплесках давняя невзгода, Органа рокот, радужная ода… Какой же смысл таят в себе года? Здесь, у фонтана, вижу, как, лучась, Взлетают струи говорящей влаги. О Маульброн, в грядущее струясь, Ты расскажи в своей певучей саге: Здесь был поэт, и мне поведал он Событий смысл, сокрытый смысл времен.

ОДНАЖДЫ НА БОДЕНЗЕЕ

Какое быть могло бы процветанье, Германия, в святом саду твоем! И вот мы здесь, осилив испытанья, По вольной воле в первый раз

идем. Прохожему зеленый склон отраден. Играет в крупных гроздьях сладкий сок. Мы долго дожидались виноградин, Но все на свете созревает в срок. Всю землю бы от края и до края Погладить, возродившись вместе с ней. Сегодня, братьям руки пожимая, Мы празднуем начало наших дней. Благословенна встреча братских рук! Цветет и плодоносит все вокруг.

МОРЕ

Мы одни в лесном архипелаге, Но на каждой тропке голубой Слышим отдаленный голос влаги, Моря несмолкающий прибой. Вечером расскажут сто историй, Будут говорить наперебой, Только все о море да о море, Ставшем — здешней жизнью и судьбой. Тяжелее бремени любого, Неотвязней памяти любой Голубое море вновь и снова Слышу за тобой и за собой. Море нашими владеет снами, Волны обступают нас гурьбой, Возвращается к причалам с нами Блеск голубизны его рябой.

ЧЕРНЫЕ ПАРУСА НА БОДЕНСКОМ ОЗЕРЕ

Паруса над зеленью полей, Лодки над простором луговины; Ветер, ветер, хлопай веселей В гулкий бубен черной парусины! Сквозь переплетенья камыша Ветер пролетел хриплоголосо, Паруса, поставленные косо, Мчатся, солью горькою дыша. Мельница полна мучною пылью, Парус прилетел издалека, Тень его легко легла на крылья Зазевавшегося ветряка. Синеву лучами солнца троньте: Озарится вечера краса И на отдаленном горизонте Черные косые паруса.

СИНЕВА

Перед нами вновь морской простор, Так спроси же: что стряслось с тех пор Как в последний час, в последний раз Синь его легла у наших глаз? Что стряслось, что в нашу жизнь вошло Впрямь ли так нам стало тяжело, Чтоб молить лиловую волну Нас повлечь к неведомому дну? И морские волны нам двоим Отвечали рокотом своим. Издалека шел лиловый вал, Исполинский рокот нарастал. Смолкнет он — и сердцем ощутишь Душеисцеляющую тишь. Так вот все и бродим мы с тобой, Сумеречный слушая прибой.

IX. ЛЕЙТЕ, ЗВЕЗДЫ, СИЯНЬЕ

БЛАГОДАРНОСТЬ ДРУЗЬЯМ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

Как брат я принят был под вашей сенью, Вы песнь мою от гибели спасли. В те годы силы зла и преступленья Меня пытались смять, но не смогли. Вам я обязан этим. Вы внесли Надежду в сердце. Зорче стало зренье. Стихи, казалось, крылья обрели. Так вы навек вошли в мое творенье. Но высшую хвалу вам вознесет За то, друзья и братья, стих поэта, Что глубоко вы сострадали мне, Народу моему, моей стране. И знаю я: сильней, чем я, за это Благодарить вас будет мой народ!