Стихотворения. Рассказы. Гора
Шрифт:
Анондомойи молчала, и немного погодя Кришнодоял снова заговорил:
– Что касается женитьбы Горы, то у меня есть одна мысль. Со мной вместе учился некий Пореш Бхоттачарджо. Он был инспектором школ, затем вышел на пенсию и поселился сейчас в Калькутте. Он убежденный брахмаист. Я слышал, что у него есть дочери. Надо познакомить Гору с Порешем, пусть он начнет бывать у него в доме. Кто знает, может быть, какая-нибудь девушка и приглянется ему, и тогда уж бог любви возьмет дело в свои руки.
– Чтобы Гора пошел в гости к брахмаисту? Миновали те дни…
И в это время раздался громоподобный
– Ма!
Он вошел в комнату, но, увидев Кришнодояла, удивленно остановился. Анондомойи поспешно подошла к нему и ласково спросила:
– Что такое, мой мальчик, в чем дело?
– Да нет, ничего, я потом…- Гора повернулся, намереваясь уйти, но Кришнодоял остановил его:
– Подожди, Гора, мне нужно сказать тебе кое-что. Недавно в Калькутту приехал один мой друг, брахмаист, он поселился в Хэдотоле…
– Пореш-бабу?
– Откуда ты его знаешь?
– Биной живет рядом с ними, он мне рассказывал.
– Я хочу, чтобы ты навестил их.
Гора подумал немного и, к удивлению Анондомойи, согласился.
– Хорошо, я зайду к ним завтра,- сказал он. Но затем, подумав еще, добавил: – Хотя нет, завтра я не смогу.
– Почему? – спросил Кришнодоял.
– Завтра я еду в Тривени [171] .
– В Тривени? Это еще зачем?
– Там будет омовение по случаю затмения солнца.
171
Тривени – место слияния трех рек: Ганги, Джамуны и Сарасвати, которая якобы течет на небе; почитается священным.
– Я не понимаю, Гора,- вмешалась Анондомойи.- Ну зачем тебе понадобилось ехать для этого в Тривени? Как будто в Калькутте нет Ганги. Ты обязательно должен поступать не так, как все.
Ничего не ответив, Гора вышел из комнаты.
Он решил ехать в Тривени потому, что там собиралось много паломников. Теперь, отбросив прочь свои прежние колебания и предубеждения, он не хотел упускать ни одной возможности побыть вместе с людьми, почувствовать могучие волны жизни своей страны, услышать биение ее сердца. Ему хотелось слиться воедино со своим народом, сказать ему от всего сердца:
– Я принадлежу вам, а вы – мне!
Глава седьмая
Биной проснулся и увидел, что за ночь небо прояснилось, утро было чистое и сияющее, как улыбка младенца. Только два-три облака, белых и пушистых, медленно, словно в раздумье, плыли в вышине. Биной вышел на веранду. PI невольно воспоминания о другом столь же чудесном солнечном утре нахлынули на него. Он стоял и улыбался, всматриваясь в даль, и вдруг увидел Пореша-бабу, который медленно шел по улице, опираясь на трость и держа за руку Шотиша. Заметив Биноя, Шотиш захлопал в ладоши и закричал:
– Биной-бабу! Биной-бабу!
Поднял голову и Пореш. Биной стремглав бросился вниз по лестнице и едва-едва успел встретить у входа в дом старика и мальчика.
Шотиш схватил Биноя за руку:
– Биной-бабу, вы ведь обещали прийти к нам, почему же до сих пор не пришли?
Биной ласково обнял мальчика за плечи и улыбнулся.
– Прямо и не знаю, что бы мы в тот раз делали, если б не вы,- сказал он.- Мы вам очень обязаны.
– Ну что вы,- смутился Биной,- я же ровным счетом ничего не сделал.
– Биной-бабу, а у вас нет собаки? – неожиданно спросил Шотиш.
– Собаки? – удивился Биной.- Нет, собаки у меня нет.
– А почему? Почему вы не заведете себе собаку?
– Да я никогда не задумывался над этим.
– Оказывается, Шотиш уже побывал у вас,- вмешался Пореш.- Воображаю, как он вам надоел своей болтовней. Он ведь может говорить без умолку. Сестра даже дала ему прозвище Бахтиар Хилджи [172] .
172
Игра слов: Бахтиар (Боктияр) – болтун (бенг.), в Афганистане – имя собственное. Бахтиар Хилджи – афганский полководец, завоевавший в 1199-1200 гг. западную часть Бенгалии.
– Ну, поболтать и я не прочь при случае,- ответил Биной.- Очевидно, тут мы сошлись характерами. Правда, Шотиш-бабу?
Но Шотиша, по-видимому, беспокоило, что прозвище может повредить ему в глазах Биноя, и он воскликнул:
– Так ведь это хорошо! Очень хорошо! Ведь Бахтиар Хилджи – герой! Разве он не завоевал Бенгалию?
– Когда-то завоевал,- улыбнулся Биной.- Сейчас он, правда, не воюет, а только разговаривает. Но он и разговором своим может покорить Бенгалию…
В таком духе беседа продолжалась довольно долго. Пореш-бабу больше слушал и лишь изредка вставлял какое-нибудь замечание, улыбаясь при этом своей доброй, светлой улыбкой. Перед уходом, уже поднимаясь с кресла, он сказал:
– Мы живем в доме номер семьдесят восемь, направо от вашего дома.
– Да он знает, где мы живем! – закричал Шотиш.- Прошлый раз он проводил меня до самых дверей!
Стыдиться этого не было никакой причины, но Биной смутился, словно его уличили в нехорошем поступке.
– Значит, вы знаете наш дом! В таком случае, если вы когда-нибудь…
– Конечно. Как только…- смущенно залепетал Биной.
– Мы ведь почти соседи,- уже прощаясь, сказал Пореш-бабу.- Но живем в Калькутте, так что не удивительно, что до сих пор не познакомились по-настоящему.
Биной вышел проводить Пореша-бабу и, пока старик с мальчиком не скрылись из вида, стоял у двери и смотрел им вслед. Пореш шел медленно, опираясь на палку, а рядом с ним, без умолку болтая, семенил Шотиш.
Биной думал о том, что еще никогда не встречал такого удивительного человека, как Пореш-бабу. Так и хочется взять прах от его ног! А какой чудесный мальчишка этот Шотиш! Вырастет, будет настоящим мужчиной – умным и честным!
Как бы ни были хороши старик с мальчиком, но всех их положительных качеств едва ли было достаточно, чтобы объяснить этот внезапный прилив чувств любви и уважения. Однако Биной был так восторженно настроен, что ему отнюдь не требовалось длительного знакомства, чтобы наделить их всякими достоинствами.