Стихотворения. Рассказы. Гора
Шрифт:
Угроза разрыва усиливает любовь. Сейчас, когда дружбе Биноя и Горы был нанесен первый серьезный удар, Биной понял, как крепко привязан он к Горе, как горячо любит его.
Биной пришел домой. Мрак, окутавший его жилище, показался ему особенно непроглядным, а безлюдный дом особенно пустым, и он совсем было собрался тотчас же пойти к Горе, но решил, что сегодня им будет трудно понять друг друга, и улегся спать.
Встав утром, Биной почувствовал себя легко и свободно. Вчерашние сомнения и тревоги показались ему совершенно беспочвенными. Почему, собственно, он решил, что дружба с Горой и знакомство с семьей Пореша несовместимы? Он даже улыбнулся при воспоминании о том, что пережил и передумал за
Гора в это время сидел внизу и читал газету. Из окна он видел, как Биной шел по улице, но, когда тот вошел в комнату, он даже не поднял глаз. Биной подошел к другу и, не говоря ни слова, взял у него из рук газету.
– Ты, видимо, путаешь меня с кем-то другим,- заметил Гора холодно,- ведь я – Гоурмохон, индуист, у которого тьма всяких предрассудков.
– Нет, это ты путаешь меня с кем-то, я – Биной, человек с не меньшим количеством предрассудков,- друг этого самого Гоурмохона.
– Беда в том, что Гоурмохон неисправим: он не считает нужным извиняться перед кем бы то ни было за свои предрассудки.
– И Биной точно такой же. Только он избегает навязывать кому бы то ни было свои предрассудки.
Слово за слово, между друзьями завязался горячий спор, и соседям не потребовалось много времени, чтобы понять, что это встретились Гора с Биноем.
– Почему, когда я спросил тебя в прошлый раз, ты сказал, что никогда не был у Пореша-бабу?
– Потому что я никогда прежде и не бывал там. Вчера я первый раз переступил их порог.
– Что-то мне сдается, что ты, как Абхиманью [182] – туда переступить порог сумеешь, а вот обратно вряд ли.
182
Абхиманъю – герой древней эпической поэмы «Махабхарата», сын Арджуны и Субхадры. Одна из древних легенд «Махабхараты» рассказывает о том, как Абхиманью, находясь еще в утробе матери, слышал начало ее разговора с отцом о предстоящей великой битве потомков Бхараты. Арджуна раскрыл перед Субхадрой план боя. Но Абхиманью не слышал конца этого разговора. Когда впоследствии он сам принял участие в сражении и проник в стан врага, он не смог найти выхода оттуда и погиб.
– Может быть. Такой уж у меня характер. Мне не легко расставаться с теми, кого я полюбил и к кому испытываю уважение. Тебе ведь должна быть знакома эта черта моего характера?
– Значит, ты собираешься продолжать свои посещения?
– Почему только я? Ты ведь не каменный, тоже можешь двигаться.
– Я могу пойти, но я вернусь,- сказал Гора,- а вот по некоторым признакам мне кажется, что ты предпочтешь остаться там навсегда. Кстати, как понравился тебе чай?
– Горьковат.
– Так зачем же…
– Если бы я отказался, горький осадок остался бы у кого-то еще.
– По-твоему, значит, в отношениях между людьми самое главное вежливость?
– Не всегда. Только, видишь ли, Гора, когда законы общества приходят в столкновение с велениями сердца…
Взбешенный Гора не дал Биною договорить.
– Сердца?! – прогремел он.- Ты не считаешься с обществом, поэтому его законы и вступают на каждом шагу в столкновение с твоим сердцем. Если бы ты сознавал, какие тяжелые последствия влечет за собой любой удар, нанесенный обществу, ты постыдился бы говорить о своем сердце. Тебе неприятна мысль, что ты можешь как-то обидеть дочерей Пореша, а мне больно при мысли, что из-за всякого пустяка ты, не задумываясь, готов оскорбить целое общество.
– Ну, знаешь, Гора,- запротестовал Биной.- Если общество видит оскорбление в том, что кто-то
– Все эти доводы, милый мой, мне хорошо известны,- ответил Гора.- Я ведь не окончательный дурак. Но в данном случае они неуместны. Когда больной ребенок отказывается принимать лекарство, мать сама пьет его – хочет утешить дитя мыслью, что оба они страдают одинаково. Ее толкает на это любовь к ребенку. А когда этой любви нет, никакие доводы – пусть самые разумные – не убедят ребенка, потому что он не будет чувствовать внутренней связи с матерью. Чашка чаю – ерунда. Меня глубоко оскорбляет то, что ты так легко смотришь на свои обязанности по отношению к обществу. Не пить чая и огорчить дочерей Пореша-бабу – это еще не самое большое горе. Самое важное для нас теперь – духовно сблизиться со своим народом, а тогда будет очень просто решить вопрос – пить или не пить чай.
– Похоже на то, что мне долго придется ждать второй чашки.
– Не вижу, почему бы ждать этого пришлось долго,- ответил Гора.- Знаешь, Биной, я но понимаю, почему ты так настойчиво цепляешься за меня. По-моему, пришло время тебе покончить с нашей дружбой, а заодно и со всеми обычаями индуистской общины, которые тебя раздражают. Иначе ты можешь обидеть дочерей Пореша.
В эту минуту в комнату вошел Обинаш. Это был верный последователь Горы, слепо веривший каждому его слову. Беда только, что мысли Горы преломлялись в его ограниченном умишке, и, рассказывая о них всем и каждому, он умудрялся опошлить их до неузнаваемости. И тем не менее многие люди, не понимавшие Гору, отлично понимали Обинаша и не скупились на похвалы его выступлениям.
Обинаш сильно ревновал Гору к Биною. При каждом удобном случае он старался втянуть Биноя в спор. Доводы Обинаша были настолько бессмысленны, что Биной начинал злиться и обрывал его. Но тут на сцену выходил Гора, что давало возможность Обинашу кичиться впоследствии тем, что Гора проповедует его идеи.
Чувствуя, что с приходом Обинаша шансы на примирение временно потеряны, Биной пошел наверх к Анондомойи, которая сидела перед открытой дверью кладовки и чистила овощи.
– Я давно уже слышу твой голос. Что это ты сегодня так рано? Ты успел поесть перед уходом из дома? – спросила она его.
В другое время Биной, конечно, ответил бы: «Нет, не успел»,- и с удовольствием позавтракал бы, тут же, усевшись на пол напротив нее. Но сейчас он сказал:
– Спасибо, ма, я не буду есть.
Биной не хотел давать Горе новых поводов для неудовольствия. Он сознавал, что друг еще не простил его окончательно, что натянутость в их отношениях до сих пор существует, и эта мысль по-настоящему угнетала его. Он молча вынул из кармана нож и стал помогать Анондомойи чистить картофель.
Минут через пятнадцать он снова спустился вниз и обнаружил, что Гора и Обинаш куда-то ушли. Он посидел немного в комнате Горы, почитал газету, рассеянно просмотрел объявления, наконец тяжело вздохнул, поднялся и пошел домой.
Глава тринадцатая
После завтрака Биноя снова потянуло к Горе. Он никогда не счел бы унизительным для себя извиниться перед другом, сознавая свою вину. Но тут дело было вовсе не в его гордости. Он не мог допустить поругания их дружбы. Он чувствовал, правда, что, воспылав вдруг симпатией к Порешу, он проявил известную нелояльность к Горе. Биной ждал, что Гора высмеет его, может быть, отчитает, и этим все кончится. Но он не допускал и мысли, чтобы Гора мог оттолкнуть его. Он вышел на улицу и направился к дому Горы, но, не доходя нескольких шагов, повернул обратно: он боялся увидеть Гору, боялся, что дружба их снова может подвергнуться тяжелому испытанию.