Стихотворения
Шрифт:
шел по проспекту в ужасном волненье,
не разбирая, по лужам он шлепал
и на прохожих смотрел с удивленьем.
Дети в него из рогаток стреляли,
робкие барышни делали крюк.
Был он белее кастрюльной эмали,
и припадал он на правую руку.
Был он не пьян, просто очень взволнован,
но было всем непонятно и ново,
что вверх ногами по улице шел он
нервной походкой в перчатках дешевых.
Был
только в груди нарастало, как вой:
Вы объясните доступно вначале,
что вы все ходите вниз головой?!
1958
ПЕСНЯ К БОГАМ ЭЛЛАДЫ
Узнав в бесконечных дорогах
вселенской любви прейскурант,
великие боги, уставшие боги,
я понял ваш главный талант.
Помог Лукиан в вашей тине
увидеть сквозь тысячи лет,
как тягостны Зевсу богини,
как гадок ему Ганимед,
как Мойры вплетают несчастье
в Арахны липучую нить,
как дорого вам безучастье,
как любите вы не любить.
Инертна душа Афродиты,
без песен замшел Пелиоп,
и туп на созвучья и рифмы
обрюзгший от сна Аполлон.
Не знают к земле интереса,
живут без друзей и врагов. . .
И только Идас и Марпесса
похожи чуть-чуть на богов.
Беседами в форме эклоги
давно уж не балуют нас
замолкшие боги. Великие боги,
воспряньте, пришел этот час!
Зевес, твои дети ослепли,
и Стикс затопил полземли,
и спился Гермес, а Асклепий
дурманам предаться велит.
Ты, Аргус, плащом многозвездным
озябшую землю одень, не то проклянете,
но поздно свою олимпийскую лень.
Гефест, из Аида взойди ты!
Жена пусть идет впереди —
нужна красота Афродиты,
чтоб высшие цели спасти.
Нужна нам святыня живая,
не догмы, что крепче оков.
Мы поздно, увы, прозреваем
насчет своих бывших богов.
И поздно к нам опыт подходит,
цена его — горе и смерть.
И свойственно нашей природе
жестокое право посметь.
Посметь и убить, и прелюбы
свершить, и украсть, . . и не раз.
Вы боги, а мы все же люди. . .
Мы можем, увы! больше вас.
Воспряньте, свой облик примите,
свою благородную стать.
Безумные в мире событья!
Не верят ни
Мы можем свой род уничтожить,
страдая инсультом вины.
Мы вам надоели, и все же
вернитесь! Вы очень нужны.
1959
СВИДАНИЕ
На берегу реки, у перекрестка
(пожалуй, было девять с половиной)
стоял мужчина небольшого роста
с высокой женщиной
(как видно - с половиной)
И дергался он странно, и наверно,
его та женщина все дергала за лацкан.
И было видно - ему плохо, скверно,
до невменяемости человек заласкан. ъ
И шляпа его съехала на ухо,
а шляпка у нее в траву упала.
И жить он не хотел, но глухо, глухо
она его к любви все призывала.
И повторяла все одну и ту же фразу-
вопрос бессмысленный и грандиозный -
Скажи мне правду, правду, я ни разу
не вспомню, ведь еще не поздно.
– С ума ты сходишь, - он в ответ бормочет-
возьми себя ты в руки! Он уверен,
что говорит разумно, то, что хочет,
но загнан в угол он, несчастен и потерян.
Машина, что писать умеет письма,
и верить обещаниям, и ждать
всей тяжестью судьбы на нем повисла.
Скажи мне правду, я хочу все знать!
1959
СОНЕТ ИЗМЕНЫ
Я все отдал бы, чтобы верить
в твою измену, милый друг.
Я не боюсь тогда разлук,
когда осознана потеря.
И не сомневаюсь в той же мере,
в какой горю от страшных мук.
Но разорвать порочный круг
Боюсь, себя в беде уверя.
И не решаюсь произнесть
вопрос жестокий и постыдный,
чтобы услышать то, что видно
и предпочесть покою честь.
И мы молчим, молчим лукаво
Пока молчать имеем право.
1959
СОНЕТ НЕСОВПАДЕНИЙ
Я жил, как будто я бессмертен,
как боги греческие встарь.
Григорианский календарь
хранил в заклеенном конверте.
Конверт был с маркой голубой.
На ней твоя головка,
повернутая так неловко,
что я все плакал над тобой.
Воспоминаний тех казна
лежит, их тратить не могу я.
Тебя я встретил- не узнал