Стихотворения

Татьяничева Людмила Константиновна

ТАКАЯ НОЧЬ

Ломаю строчки, Словно спички, В сердцах отбрасываю прочь. Но нет ни просверка, Ни вспышки, А за окном — Такая ночь! Она полна арбузным хрустом Ветров, Зеркалящих снега, И синевой, Пролитой густо В глухие пади и лога. Ночные горы как Атланты. Всё небо держится на них. Похожи на оленьи панты Побеги ёлок молодых… Ломаю строчки, Словно спички… А ночь зовёт покинуть дом, Успеть к последней электричке, На лыжах мчаться в бурелом И заблудиться там с отвычки… И песни петь — С тобой вдвоём!.. Стихи

напишутся потом. 1964

МЕДЯКИ

Под сенью берёз белопенных Мы жили Других не бедней… Два пятака неразменных Было у бабки моей. Два тёмных кружочка из меди Прятала за образа, Чтоб не просить у соседей Грошей — прикрыть глаза. 1964

НЕВЕСТЫ, НЕ СТАВШИЕ ЖЁНАМИ

Невесты, Не ставшие жЁнами, В войну потерявшие милых, Смотрят глазами бездонными На сверстниц своих счастливых. Весной, Ночами медовыми, Зябко кутают плечи. Их не сравню со вдовами: Вдовам трудней, Но… легче! Труднее — остались дети. Легче — у них ведь дети! Тоску материнство лечит. Вдовам трудней И легче! Смотрят глазами бездонными На матерей счастливых Невесты, Не ставшие жёнами, В войну потерявшие милых. 1964

ЕЙ ПРИСНИЛАСЬ, ЧТО ОНА – РОССИЯ

Пуля, Жизнь скосившая сыновью, Жгучей болью захлестнула мать. Некого с надеждой и любовью Ей теперь под кров свой ожидать! От глухих рыданий обессиля, Задремала. И приснилось ей, Будто бы она — Сама Россия, Мать ста миллионов сыновей. Будто в поле, Вихрем опалённом, Где последний догорает бой, Кличет, Называя поимённо, Сыновей, Что не придут домой. Беззаветно храбрых и красивых, Жизнь отдавших, чтоб жила она. Никогда их не забыть России, Как морей не вычерпать до дна. Снег дымится. Он пропитан кровью. Меж убитых тихо мать идёт И с суровой терпеливой скорбью В изголовье Вечность им кладёт. А в душе не иссякает сила. И лежит грядущее пред ней, Потому, что ведь она — Россия, Мать ста миллионов сыновей! 1964

СУРОВЫЙ ТАНЕЦ

И на току, И в чистом поле В войну я слышала не раз; — А ну-ка, бабы, Спляшем, что ли! — И начинался сухопляс. Без музыки. Без вскриков звонких, Сосредоточенны, строги, Плясали бабы и девчонки. По-вдовьи повязав платки. Не павами по кругу плыли, С ладами чуткими в ладу, А будто дробно молотили Цепами горе-лебеду. Плясали,словно угрожая Врагу: «Хоть трижды нас убей, Воскреснем мы и нарожаем Отечеству богатырей!» Наперекор нелёгкой доле, Да так, чтобы слеза из глаз. Плясали бабы в чистом поле Суровый танец — Сухопляс. 1965

У ЗИМЫ БЕСХИТРОСТНА ДУША

Из сонных рощ, Из сумрачных боров Давным-давно все птицы улетели. Над солнцем туча, что седая бровь, Пророчит нам бураны и метели. Осинник

голый, на ветру дрожа, К мохнатым елям жмётся сиротливо. Но у зимы бесхитростна душа И, как у россиянок, незлобива. Когда она гневится — Не перечь, Не требуй речи от неё медовой. Чтобы тепло родной земли сберечь, Зима должна быть вьюжной и суровой. 1965

* * *

Мальчишки играют в лётчиков, В подводников и в строителей, В геологов, землепроходчиков И в космоса первожителей. Мальчишки — Все знают это — Любят игры серьёзные. Они не играют в поэтов: В поэтов лграют взрослые! 1965

ОБВАЛ

Как дикой молнии разряд, Привыкшей действовать дуром, Способны вызвать камнепад Слова, Тяжёлые как гром. На чутких тропах скал глухих Крик превращается в обвал. А есть слова, Я знаю их, Что убивают наповал… Умей же взвешивать слова! Умей удерживать слова: От грубых слов, что не сдержал, В родной душе гремит обвал! 1965

СОИЗМЕРИМОСТЬ

У мудрости не лгущи зеркала. Она велит нам согласиться скромно: Синица рядом с беркутом — Мала, А по сравненью с комаром — Огромна! Земных соизмерений волшебство… Пусть не во вс`м природа совершенна. Но каждое живое существо Огромно и мало Одновременно. 1965

* * *

К названьям рек, Коротким словно вскрик, Мой слух ещё в младенчестве приник. Зелёная шальная речка Ай Задорно мне кричала: — Догоняй! — Башкирской речи солнечную грань Хранит в своём теченье Юрюзань. Как звон струи, Как влажное буль-буль Озёра Иссык-Куль И Чебаркуль. Клич беркутов, Взлетающих с горы. Мне слышится в названье Ай-Дарлы. И кажется, что сам собой возник Поэзии отзывчивый язык. 1965

РУБЕЖИ

Свобода дальнего полёта. Луна в витках, Как в завитках. Век космоса! Но для кого-то Земля ещё на трех китах. И кто-то бьёт в уничиженье Поклоны сумрачным богам. И символом самосожженья Чадят лампады по углам. А рядом, Дерзкий и лобастый, Мир очищается от лжи. Нет, это больше, чем контрасты, – То трудной битвы рубежи! 1965

ЖУРАВЛИ

Я пишу тебе, милый, Со станции Осень. Здесь подолгу стоят На путях поезда. А багряные листья Неспешно уносит В своих зябких ладонях Речная вода. Журавлиные стаи Торопятся к югу. И проезжие люди, От дома вдали, Неизвестно зачем Уверяют друг друга, Что они не грустят, А грустят журавли. Но однажды журавль, Ниже всех пролетая, Мне сказал, Помахав беспечальным крылом, Что у них на земле Два единственных края И что каждый их ждёт, Как родительский дом. Может быть, он и прав. Только я не об этом… Чтобы высказать всё, Мне не хватит письма… Если строгий кассир Не продаст мне билета, Как ты будешь один На разъезде Зима? 1965