Стихотворения

Толстой Алексей Константинович

“Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре...”[*]

Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре, O, не грусти, ты все мне дорога, Но я любить могу лишь на просторе, Мою любовь, широкую как море, Вместить не могут жизни берега. Когда Глагола творческая сила Толпы миров воззвала из ночи, Любовь их все, как солнце, озарила, И лишь на землю к нам ее светила Нисходят порознь редкие лучи. И порознь их отыскивая жадно, Мы ловим отблеск вечной красоты; Нам вестью лес о ней шумит отрадной, О ней поток гремит струею хладной И говорят, качаяся, цветы. И

любим мы любовью раздробленной И тихий шепот вербы над ручьем, И милой девы взор, на нас склоненный, И звездный блеск, и все красы вселенной, И ничего мы вместе не сольем. Но не грусти, земное минет горе, Пожди еще, неволя недолга — В одну любовь мы все сольемся вскоре, В одну любовь, широкую как море, Что не вместят земные берега! [1858]

“Я вас узнал, святые убежденья...”

Я вас узнал, святые убежденья, Вы спутники моих минувших дней, Когда, за беглой не гоняясь тенью, И думал я и чувствовал верней, И юною душою ясно видел Всe, что любил, и всe, что ненавидел! Средь мира лжи, средь мира мне чужого, Не навсегда моя остыла кровь; Пришла пора, и вы воскресли снова, Мой прежний гнев и прежняя любовь! Рассеялся туман и, слава богу, Я выхожу на старую дорогу! По-прежнему сияет правды сила, Ее сомненья боле не затмят; Неровный круг планета совершила И к солнцу снова катится назад, Зима прошла, природа зеленеет, Луга цветут, весной душистой веет! [1858]

“О, не спеши туда, где жизнь светлей и чище...”[*]

О, не спеши туда, где жизнь светлей и чище Среди миров иных; Помедли здесь со мной, на этом пепелище Твоих надежд земных! От праха отрешась, не удержать полета В неведомую даль! Кто будет в той стране, о друг, твоя забота И кто твоя печаль? В тревоге бытия, в безбрежном колыханье Без цели и следа, Кто в жизни будет мне и радость, и дыханье, И яркая звезда? Слиясь в одну любовь, мы цепи бесконечной Единое звено, И выше восходить в сиянье правды вечной Нам врозь не суждено! [1858]

МАДОННА РАФАЭЛЯ

Склоняся к юному Христу, Его Мария осенила; Любовь небесная затмила Ее земную красоту. А он, в прозрении глубоком, Уже вступая с миром в бой, Глядит вперед — и ясным оком Голгофу видит пред собой. [1858]

“Дробится, и плещет, и брызжет волна...”[*]

Дробится, и плещет, и брызжет волна Мне в очи соленою влагой; Недвижно на камне сижу я — полна Душа безотчетной отвагой. Валы за валами, прибой и отбой, И пена их гребни покрыла; О море, кого же мне вызвать на бой, Изведать воскресшие силы? Почуяло сердце, что жизнь хороша, Вы, волны, размыкали горе, От грома и плеска проснулась душа, Сродни ей шумящее море! [1858]

“Не пенится море, не плещет волна...”

Не пенится море, не плещет волна, Деревья листами не двинут, На глади прозрачной царит тишина, Как в зеркале мир опрокинут. Сижу я на камне, висят облака Недвижные в синем просторе; Душа безмятежна, душа глубока, Сродни ей спокойное море. [1858]

“Не

брани меня, мой друг...”

Не брани меня, мой друг, Гнев твой выразится худо, Он мне только нежит слух, Я слова ловить лишь буду, Как они польются вдруг, Так посыпятся, что чудо,— Точно падает жемчуг На серебряное блюдо! [1858]

“Я задремал, главу понуря...”

Я задремал, главу понуря, И прежних сил не узнаю; Дохни, господь, живящей бурей На душу сонную мою. Как глас упрека, надо мною Свой гром призывный прокати, И выжги ржавчину покоя, И прах бездействия смети. Да вспряну я, тобой подъятый, И, вняв карающим словам, Как камень от удара млата, Огонь таившийся издам! [1858]

“Горними тихо летела душа небесами...”[*]

Горними тихо летела душа небесами, Грустные долу она опускала ресницы; Слезы, в пространство от них упадая звездами, Светлой и длинной вилися за ней вереницей. Встречные тихо ее вопрошали светила: “Что ты грустна? и о чем эти слезы во взоре?” Им отвечала она: “Я земли не забыла, Много оставила там я страданья и горя. Здесь я лишь ликам блаженства и радости внемлю. Праведных души не знают ни скорби, ни злобы — О, отпусти меня снова, создатель, на землю, Было б о ком пожалеть и утешить кого бы!” [1858]

“Ты клонишь лик, о нем упоминая...”[*]

Ты клонишь лик, о нем упоминая, И до чела твоя восходит кровь — Не верь себе! Сама того не зная, Ты любишь в нем лишь первую любовь; Ты не его в нем видишь совершенства, И не собой привлечь тебя он мог — Лишь тайных дум, мучений и блаженства Он для тебя отысканный предлог; То лишь обман неопытного взора, То жизни луч из сердца ярко бьет И золотит, лаская без разбора, Все, что к нему случайно подойдет. [1858]

“Вырастает дума, словно дерево...”

Вырастает дума, словно дерево, Вроет в сердце корни глубокие, По поднебесью ветвями раскинется, Задрожит, зашумит тучей листиев. Сердце знает ту думу крепкую, Что оно взрастило, взлелеяло, Разум сможет ту думу окинути, Сможет слово ту думу высказать. А какая то другая думушка, Что ни высказать, ни вымерить, Ни обнять умом, ни окинути? Промелькнет она без образа, Вспыхнет дальнею зарницею, Озарит на миг душу темную, Много вспомнится забытого, Много смутного, непонятного В миг тот ясно сердцу скажется; А рванешься за ней, погонишься — Только очи ее и видели, Только сердце ее и чуяло! Не поймать на лету ветра буйного, Тень от облака летучего Не прибить гвоздем ко сырой земле. [1858]

“Тебя так любят все! Один твой тихий вид...”

Тебя так любят все! Один твой тихий вид Всех делает добрей и с жизнию мирит. Но ты грустна; в тебе есть скрытое мученье, В душе твоей звучит какой-то приговор; Зачем твой ласковый всегда так робок взор И очи грустные так молят о прощенье, Как будто солнца свет, и вешние цветы, И тень в полдневный зной, и шепот по дубравам, И даже воздух тот, которым дышишь ты, Все кажется тебе стяжанием неправым? [1858]