Стихотворения
Шрифт:
Как за нее ни держись…
(Чижик снует по клетке,
То вспорхнет на верхнюю перекладину,
Под самую округлую крышу,
То опять спускается вниз.)
То ли мне надоело его бессмысленное порханье,
То ли просто из безотчетного озорства
(Зачем-то дается же пара крыл!),
Едва хозяйка на минуточку отлучилась,
Я с ловкостью профессионального
Подскочил
И маленькую дверцу в клетке открыл.
Я открыл совсем небольшую дверцу,
Такую же проволочную,
Как и все остальные стены.
Дверца смотрела в сторону города,
В сторону воздуха,
В сторону неба,
В сторону далекого горизонта,
Который был в этот час красноват и светел.
Оттуда,
Поверх домов и деревьев,
Прилетал к раскрытой дверце
Сладчайший весенний ветер.
Хозяйка вернулась со свежим чаем.
— Ты понимаешь,
Я ведь, в общем-то, ничего не требую…
(Ах, как выпорхнет сейчас из неволи
Чижик в открытую мною дверцу!)
…Ты понимаешь,
Так одиноко, темно и больно,
А он… А он — человек без сердца.
Как живу я? Служба. Домашние хлопоты…
(Вот сейчас увидит, что — воля, воля!
Сейчас заметит, что дверь открыта.
Посидев на порожке и оглядевшись,
Вспорхнет на балконную загородку,
А там… вон дерево, вон другое,
А там горизонт красноват и светел.
Пропорхнул.
Посидел на перекладинке.
Снова вниз.
Пропорхнул.
Не заметил.)
Как можно не видеть, что путь свободен?
Безмозглая птица! Нелепый чижик!
Или не хочешь бросать кормушку?
Или жалеешь хозяйку эту?
Или боишься попасть в ловушку?
Но какой ловушки можно, собственно говоря,
Бороться, уж будучи пойманным и сидя в клетке?
За дверцей — рощи, за дверцей — лето,
Дожди и травы, роса рассвета.
— Ты понимаешь,
Я ищу не счастья.
Его, наверно, и не бывает.
Но все же знать, что вот есть на свете…
(Попил водички, почистил клювик,
Глядит на дверцу. Сейчас. Минутку.
Сейчас свершится.
Нет,
Ты понимаешь…
(Ничтожный чижик!
Пустая птица! Ты что, ослепла?
Лети из клетки как можно выше,
Воскресни, птица, родись из пепла!)
Я ушел,
Демонстративно не бросив взгляда
На птичью клетку с открытой дверцей,
На птицу в клетке.
(Вот — воля рядом…)
Презренный чижик! Где твое сердце?
1976
Я РОДИЛСЯ…
Я родился в умеренных широтах.
Нет испепеляющей жары, как в Сахаре
(Семьдесят градусов выше нуля по Цельсию).
Нет леденящего холода Верхоянска
(Те же семьдесят градусов, но только ниже нуля).
Нет цунами,
Нет тайфунов,
Нет землетрясений,
Нет катастрофических наводнений,
Смывающих целые города и села,
Нет обвалов и снежных лавин,
Не дует бора или афганец,
Нет вулканов,
Нет гейзеров,
Селевых потоков…
Дождик тихо шуршит по листьям,
Цветут кувшинки на тихих речках,
Тихо греет летнее солнце,
Тихо январский мороз крепчает.
Тридцать градусов — это все же не холод,
А чаще десять, двенадцать, восемь…
Умеренный географический пояс.
Иду тропинкой по тихому лугу.
Вокруг работают тихие пчелы.
Тихие ромашки глядятся в небо.
Откуда же взявшись,
В душе поэта
Происходят обвалы, вскипают волны?
Душа сейсмична,
Душа чревата
Огнем и взрывами потрясений.
В ней происходят толчки и сдвиги,
Необратимые катаклизмы,
Смертельный холод и дождь весенний…
II вот всему, что черно и ложно,
Всем тем, кто в горе людском повинны,
С потрясенных высот
Во тьму ущелий
Я посылаю свои лавины.
1976