Стихотворения
Шрифт:
Идет, горит сентябрь листвой,
И эта девушка приходит
В гнездо морское над Невой.
И просит разыскать ей Ваню,
Который ей необходим,
Но писем нет, и нет свиданий,
И, словом, что такое с ним?
Рассказу этому поверив,
Дежурный открывает рот
И, поглядев в окно на берег,
К себе рассыльного зовет:
«Скажите курс гражданке верный
И ей сопутствуйте в пути,
Чтобы курсанта Крузенштерна
В пределах
35
Идут. Ах, путь весьма недлинен,
Там, где вздымает корабли
Невы волненье темно-синей,
Дневальный говорит: «Пришли!»
Стоит пред скорбною девицей
Видавший сотни непогод,
Высокий и бронзоволицый
Великий русский мореход.
И говорит с улыбкой Клава:
«Столетие прошло, как дым,
Но прежде странствия и славы
Вы, штурман, были молодым,
Бывали с теми и другими
И действовали напрямик,
Свое не забывая имя,
Как ваш забывчивый двойник».
ФЛАГ СОЮЗА
19-й ГОД
Тишина стоит на взморье,
Ближе медь луны и чище.
«Ты скажи, какое горе
На тебя легло, дружище?
Отчего морская пена
Позабыв о всем на свете,
Только рваную тельняшку
Шевелит тихонько ветер.
Где служившая бессменно
Мускулов тугая сила,
Отчего морская пена
В волосах твоих застыла?»
Непробудно спит товарищ
36
На песке, от волн упругом,
Пламя яростных пожарищ
Разгорается над Югом.
Тускло светятся подковки
На ботинках, запыленных;
Я беру бойца винтовку,
Я беру его патроны.
Нам еще ходить в походы
По тропам войны суровой,
Поднимают песню взводы,
Моряки десантов новых.
Песня прорезает воздух
И взлетает от пологих
Берегов к холодным звездам,
Указующим дороги.
ПЕСНЯ О ДЕСАНТЕ
Был приказ немногословный, четкий -
Подойти и там, где мрак черней,
Выгрузить людей и пулеметы,
Легкие орудья и коней,
Чтобы роты ринулись обвалом
На тылы и станции врагов,
Чтобы в дымном небе засверкали
Молнии отточенных клинков.
Липла к телу взмокнувшая роба,
Бескозырку унесло к чертям,
Мы орудия тяжелый хобот
Бережно спускали по талям.
Кубрика переступивши комингс,
Ослепляемые темнотой,
Водным оглушаемые громом,
Шли бойцы по палубе крутой.
Но, вися на выбленках шторм-трапа
37
Над такой невиданной волной,
Ни
Боевой дивизии шестой.
Разве нас буруны удержали?
Выгребал вельбот среди камней,
Раздавалось радостное ржанье
Выгруженных на берег коней.
Мы гребли сквозь этот ветер строгий
Не светил на берегу огонь;
И легла надежною подмогой
На весло армейская ладонь.
Мы не ждали бурного рассвета,
И тебя я, друг, не увидал,
Не узнал, кто, дружбою согретый,
На весло со мною налегал.
Но когда, над гаванями взреяв,
Луч коснулся берега черты,
Мы узнали, что над батареей
Флаг победы нашей поднял ты.
РАЗГОВОР НА БАКЕ
Удар волны тяжел и кос,
Волны похолодевшей, синей,
Форштевень свой над ней занес
Вперед стремящийся эсминец.
Ветрами вымытый простор
Пропах морскою солью горькой;
На баке отдых, разговор,
Курчавится дымок махорки.
«Ты видишь, парень, тот утес,
Что с нами лег сейчас на траверз,
Лежит и спит под ним матрос,
С которым были мы на «Славе».
Ты политграмоту учил,
38
Читал про сизый дым сражений,
Как шли на Питер палачи,
Которых вел палач Юденич.
Бушлаты жестче, чем кора,
На них соленый ветер падал,
Мы покидали наш корабль,
Бойцы десантного отряда.
Ломали пули весла нам,
Выл ветер над волною свежей,
Но нам доверила страна
Хранить морское побережье.
Вон там, где буйствует прибой,
Один удерживая роту,
Поникнул русой головой
Товарищ мой за пулеметом.
Мы не умели отступать
И гнали прочь врага с Отчизны,
И здесь земли любая пядь
Отмечена матросской жизнью.
Товарищ, помни и смотри
Туда, где смелый спит под глыбой,
И никому не говори,
Что боцмана слеза прошибла».
МЫ ИЗ КРОНШТАДТА
Так вот эта хмурая осень,
Уже отдающая верпы
В Кронштадта гранитную гавань,
Где грозно спят корабли.
Отмечены склянками восемь,
Скуп хлеб, разд'eленный шкертом.
Эскадрам чужим не плавать
У берега нашей земли!
Ну да, мы мальчишками были,
39
Когда подходил Юденич,
Британских эсминцев пушки
Грозили тебе, Кронштадт;
Но наши отцы служили,
Вели корабли на сближенье,
И запах штормов ревущих
Отцовский впитал бушлат.