А начальник всё спьяну о Сталине,Всё хватает баранку рукой…А потом нас, конечно, доставилиСанитары в приёмный покой.Сняли брюки с меня и кожаночку,Всё моё покидали в мешокИ прислали Марусю-хожалочку,Чтоб дала мне живой порошок.А я твердил, что я здоров,А если ж печки-лавочки,То в этом лучшем из мировМне всё давно до лампочки,Мне всё равно, мне всё давноДо лампочки!Вот лежу я на койке, как чайничек,Злая смерть надо мною кружит,А начальничек мой, а начальничек, –Он в отдельной палате лежит!Ему нянечка шторку повесила,Создают персональный уют!Водят к гаду еврея-профессора,Передачи из дома дают.А там икра, а там вино,И сыр, и печки-лавочки!А мне – больничное говно,Хоть это и до лампочки!Хоть всё равно мне всё давноДо лампочки!Я с обеда для сестрина мальчикаГраммов сто отолью киселю:У меня ж ни кола, ни калачика –Я с начальством харчи не делю!Я возил его, падлу, на «Чаечке»,И к Маргошке возил, и в Фили…Ой вы добрые люди, начальнички,Соль и слава родимой земли!Не то он зав, не то он зам,Не то он печки-лавочки!А что мне зам?! Я сам с усам,И мне чины до лампочки!Мне все чины – до ветчины,До лампочки!Надеваю я утром пижамочку,Выхожу покурить в туалетИ встречаю Марусю-хожалочку:– Сколько зим, – говорю, – сколько лет!Доложи, – говорю, – обстановочку!А она отвечает не в такт:– Твой начальничек дал упаковочку –У него
получился инфаркт!Во всех больничных корпусахИ шум, и печки-лавочки…А я стою – темно в глазах,И как-то всё до лампочки!И как-то вдруг мне всё вокругДо лампочки…Да, конечно, гражданка – гражданочкой,Но когда воевали, братва,Мы ж с ним вместе под этой кожаночкойНочевали не раз и не два.И тянули спиртягу из чайника,Под обстрел загорали в пути…Нет, ребята, такого начальникаМне, наверно, уже не найти!Не слёзы это, а капель…И всё, и печки-лавочки!И мне теперь, мне всё теперьФактически до лампочки…Мне всё теперь, мне всё теперьДо лампочки!<1963?>
Песня о прекрасной даме
Ангелине
Как мне странно, что ты жена,Как мне странно, что ты жива!А я-то думал, что простоТы мной воображена…Не считайте себя виноватыми,Не ищите себе наказанья,Не смотрите на нас вороватыми,Перепуганными глазами.Будто призваны вы, будто позваны,Нашу муку терпеньем мелете…Ничего, что родились поздно вы, –Вы всё знаете, всё умеете!Как мне странно, что ты жена,Как мне странно, что ты жива!А я-то думал, что простоТы мной воображена…Никаких вы не знали фортелей,Вы не плыли бутырскими окнами,У проклятых ворот в ЛефортовеВы не зябли ночами мокрыми.Но ветрами подует грозными –Босиком вы беду измерите!Ничего, что родились поздно вы, –Вы всё знаете, всё умеете!Как мне странно, что ты жена,Как мне странно, что ты жива!А я-то думал, что простоТы мной воображена…Не дарило нас время сладостью,Раздавало горстями горькость,Но великою вашей слабостьюВы не жизнь нам спасли, а гордость!Вам сторицей не будет воздано,И пройдём мы по веку розно.Ничего, что родились поздно вы, –Воевать никогда не поздно!Как мне страшно, что ты жена!Как мне страшно, что ты жива!Воркутинскою долгой ночьюТы была воображена…<1963?>
Командировочная пастораль
То ли шлюха ты, то ли странница,Вроде хочется, только колется,Что-то сбудется, что-то станется,Чем душа твоя успокоится?А то и станется, что подкинется,Будут волосы все распатланы.Общежитие да гостиница –Вот дворцы твои Клеопатровы.Сядь, не бойся, выпьем водочки,Чай, живая, не покойница!Коньячок? Четыре звёздочки?Коньячок – он тоже колется…Гитарист пошёл тренди-брендями,Саксофон хрипит, как удавленный,Всё, что думалось, стало бреднями,Обманул Христос новоявленный!Спой, гитара, нам про страдания,Про глаза нам спой и про пальцы,Будто есть страна Пасторалия,Будто мы с тобой пасторальцы.Под столом нарежем сальца,И плевать на всех на тутошних.Балычок? Прости, кусается…Никаких не хватит суточных.Расскажи ж ты мне, белка белая,Чем ты, глупая, озабочена,Что ты делала, где ты бегала?Отчего в глазах червоточина?Туфли-лодочки на полу-то чьи?Чья на креслице юбка чёрная?Наш роман с тобой до полуночи:Курва здешняя коридорная!Влипнешь в данной ситуации,И пыли потом, как конница.Мне – к семи, тебе – к двенадцати,Очень рад был познакомиться!До свидания, до свидания,Будьте счастливы и так далее…А хотелось нам, чтоб страдания,А хотелось, чтоб Пасторалия!Но, видно, здорово мы усталые,От анкет у нас в кляксах пальцы!Мы живём в стране Постоялии –Называемся – постояльцы…<1963?>
Фарс-гиньоль
…Все засранцы, все нахлебники –Жрут и пьют, и воду месят,На одни, считай, учебникиЧуть не рупь уходит в месяц!Люська-дура заневестила,Никакого с нею слада!А у папеньки-то шестеро,Обо всех подумать надо –Надо и того купить, и сего купить,А на копеечки-то вовсе воду пить,А сырку к чайку или ливерной –Тут двугривенный, там двугривенный,А где ж их взять?!Люське-дурочке всё хаханьки,Всё малина ей, калина,А Никитушка-то махонькийЧуть не на крик от колита!Подтянул папаня помочи,И, с улыбкой незавидной,Попросил папаня помощиВ кассе помощи взаимной.Чтоб и того купить, и сего купить,А на копеечки-то вовсе воду пить,А сырку к чайку или ливерной –Тут двугривенный, там двугривенный,А где ж их взять?!Попросил папаня слёзно иЖдёт решенья, нет покоя…Совещанье шло серьёзное,И решение такое:Подмогнула б тебе касса, ноКажный рупь – догнать Америку!Посему тебе отказано,Но сочувствуем, поелику:Надо ж и того купить, и сего купить,А на копеечки-то вовсе воду пить,А сырку к чайку или ливерной –Тут двугривенный, там двугривенный,А где ж их взять?!Вот он запил, как залеченный,Два раза` бил морду Люське,А в субботу поздно вечеромОн повесился на люстре…Ой, не надо «скорой помощи»!Нам бы медленную помощь! –«Скорый» врач обрезал помочиИ сказал, что помер в полночь…Помер смертью незаметною,Огорчения не вызвал,Лишь записочку предсмертнуюПоложил на телевизор –Что, мол, хотел он и того купить, и сего купить,А на копеечки-то вовсе воду пить!А сырку к чайку или ливерной –Тут двугривенный, там двугривенный,А где ж их взять?!<1963?>
Баллада о прибавочной стоимости
…Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма…
Я научность марксистскую пестовал,Даже точками в строчке не брезговал.Запятым по пятам, а не дуриком,Изучал «Капитал» с «Анти-Дюрингом».Не стесняясь мужским своим признаком,Наряжался на праздники «Призраком»,И повсюду, где устно, где письменно,Утверждал я, что всё это истинно.От сих до сих, от сих до сих, от сих до сих,И пусть я псих, а кто не псих?А вы не псих?Но недавно случилась история –Я купил радиолу «Эстония»,И в свободный часок на полчасикаЯ прилёг позабавиться классикой.Ну, гремела та самая опера,Где Кармен свово бросила опера,А когда откричал Эскамилио,Вдруг своё я услышал фамилиё.Ну, чёрт-те что, ну, чёрт-те что, ну, чёрт-те что!Кому смешно, мне не смешно.А вам смешно?Гражданин, мол, такой-то и далее –Померла у вас тётка в Фингалии,И по делу той тёти КалерииОжидают вас в Инюрколлегии.Ох, и вскинулся я прямо на дыбы:Ох, не надо бы вслух, ох, не надо бы!Больно тема какая-то склизкая,Не марксистская, ох, не марксистская!Ну прямо срам, ну прямо срам, ну, стыд и срам!А я ведь сам почти что зам! А вы не зам?Ну, промаялся ночь как в холере я,Подвела меня падла Калерия!Ну, жена тоже плачет, печалится –Культ – не культ, а чего не случается?!Ну, бельишко в портфель, щётка, мыльница, –Если сразу возьмут, чтоб не мыкаться.Ну, являюсь, дрожу аж по потрохи,А они меня чуть что не под руки.И смех и шум, и смех и шум, и смех и шум!А я стою – и ни бум-бум.А вы – бум-бум?Первым делом у нас – совещание,Зачитали мне вслух завещание –Мол, такая-то, имя и отчество,В трезвой памяти, всё честью по чести,Завещаю, мол, землю и фабрикуНе супругу, засранцу и бабнику,А родной мой племянник ВолодечкаПусть владеет всем тем на здоровьечко!Вот это да, вот это да, вот это да!Выходит так, что мне – туда!А вам куда?Ну, являюсь на службу я в пятницу,Посылаю начальство я в задницу,Мол, привет, по добру, по спокойненьку,Ваши сто мне – как насморк покойнику!Пью субботу я, пью воскресение,Чуть посплю – и опять в окосение.Пью за родину, и за не родину,И
за вечную память за тётину.Ну, пью и пью, а после счёт, а после счёт,А мне б не счёт, а мне б ещё.И вам ещё?!В общем, я за усопшую тётенькуПропил с книжки последнюю сотенку,А как встал, так друзья мои, бражники,Прямо все как один за бумажники:– Дорогой ты наш, бархатный, саржевый,Ты не брезговай, Вова, одалживай! –Мол, сочтёмся когда-нибудь дружбою,Мол, пришлёшь нам, что будет ненужное.Ну, если так, то гран мерси, то гран мерси,А я за это вам – джерси.И вам – джерси.Наодалживал, в общем, до тыщи я,Я ж отдам, слава Богу, не нищий я,А уж с тыщи-то рад расстараться я –И пошла ходуном ресторация…С контрабаса на галстук – басовую!Не «Столичную» пьём, а «Особую»!И какие-то две с перманентикомВсё назвать норовят меня Эдиком.Гуляем день, гуляем ночь, и снова ночь,А я не прочь, и вы не прочь, и все не прочь.С воскресенья и до воскресенияШло у нас вот такое веселие,А очухался чуть к понедельнику,Сел глядеть передачу по телику.Сообщает мне дикторша новостиПро успехи в космической области,
А потом:
– Передаём сообщение из-за границы. Революция в Фингалии! Первый декрет народной власти – о национализации земель, фабрик, заводов и всех прочих промышленных предприятий. Народы Советского Союза приветствуют и поздравляют братский народ Фингалии со славной победой!
Я гляжу на экран, как на рвотное:То есть как это так, всё народное?!Это ж наше, кричу, с тётей Калею,Я ж за этим собрался в Фингалию!Негодяи, бандиты, нахалы вы!Это всё, я кричу, штучки Карловы!…Ох, нет на свете печальнее повести,Чем об этой прибавочной стоимости!А я ж её от сих до сих, от сих до сих!И вот теперь я полный псих!А кто не псих?!<1963?>
«…Я неизменно вспоминаю своего покойного друга, замечательную женщину, Фриду Вигдорову, человека мужественного, благороднейшего, человека такой необыкновенной строгой доброты… который был готов броситься в бой с любой несправедливостью. Она узнавала о том, что где-то в Сибири обижают кого-то… она, маленькая седая женщина, тут же отправлялась в путь за десятки, за сотни, за тысячи километров… Я вспоминаю о ней потому, что, когда я написал свои первые песни, она… пришла ко мне и сказала: «Знаете, Саша, я хочу с вами поговорить… Что вы начали делать сейчас – вам кажется, что это вы так просто сочинили несколько забавных песен, а мы подумали, и нам показалось, что вот это то, чем вы должны заниматься. Это то, что вы должны делать…»
(Из передачи на радио «Свобода» от 23 июня 1977 года)
Уходят друзья
Памяти Фриды Вигдоровой
На последней странице газет печатаются объявления о смерти, а на первой – статьи, сообщения и покаянные письма.
Уходят, уходят, уходят друзья,Одни – в никуда, а другие – в князья.В осенние дни и в весенние дни,Как будто в году воскресенья одни…Уходят, уходят, уходят,Уходят мои друзья!Не спешите сообщить по секрету:Я не верю вам, не верю, не верю!Но приносят на рассвете газету,И газета подтверждает потерю.Знать бы загодя, кого сторониться,А кому была улыбка – причастьем!Есть – уходят на последней странице,Но которые на первых – те чаще…Уходят, уходят, уходят друзья,Каюк одному, а другому – стезя.Такой по столетию ветер гудит,Что косит своих и чужих не щадит…Уходят, уходят, уходят,Уходят мои друзья!Мы мечтали о морях-океанах,Собирались прямиком на Гавайи!И, как спятивший трубач, спозаранокУцелевших я друзей созываю.Я на ощупь, и на вкус, и по весуУчиняю им поверку… Но вскореВновь приносят мне газету-повесткуК отбыванию повинности горя.Уходят, уходят, уходят друзья!Уходят, как в ночь эскадрон на рысях.Им право – не право, им совесть – пустяк,Одни наплюют, а другие простят!Уходят, уходят, уходят,Уходят мои друзья!И когда потеря громом крушеньяОглушила, полоснула по сердцу,Не спешите сообщить в утешенье,Что немало есть потерь по соседству.Не дарите мне беду, словно сдачу,Словно сдачу, словно гривенник стёртый!Я ведь всё равно по мёртвым не плачу –Я ж не знаю, кто живой, а кто мёртвый.Уходят, уходят, уходят друзья,Одни – в никуда, а другие – в князья.В осенние дни и в весенние дни,Как будто в году воскресенья одни…Уходят, уходят, уходят,Уходят мои друзья!..<1963?>
Вальс, посвящённый уставу караульной службы
Поколение обречённых!Как недавно – и ох как давно, –Мы смешили смешливых девчонок,На протырку ходили в кино.Но задул сорок первого ветер –Вот и стали мы взрослыми вдруг.И вколачивал шкура-ефрейторВ нас премудрость науки наук.О, суконная прелесть устава –И во сне позабыть не моги,Что любое движенье направоНачинается с левой ноги.А потом в разноцветных нашивкахПринесли мы гвардейскую стать,И женились на разных паршивках,Чтобы всё поскорей наверстать.И по площади Красной, шалея,Мы шагали – со славой на «ты», –Улыбался нам Он с мавзолея,И охрана бросала цветы.Ах, как шаг мы печатали браво,Как легко мы прощали долги!..Позабыв, что движенье направоНачинается с левой ноги.Что же вы присмирели, задиры?!Не такой нам мечтался удел.Как пошли нас судить дезертиры,Только пух, так сказать, полетел.– Отвечай, солдат, как есть на духу!Отвечай, солдат, как есть на духу!Отвечай, солдат, как есть на духу!Ты кончай, солдат, нести чепуху:Что от Волги, мол, дошёл до Белграда,Не искал, мол, ни чинов, ни разживу…Так чего же ты не помер, как надо,Как положено тебе по ранжиру?Еле слышно отвечает солдат,Еле слышно отвечает солдат,Еле слышно отвечает солдат:– Ну, не вышло помереть, виноват.Виноват, что не загнулся от пули,Пуля-дура не в того угодила.Это вроде как с наградами в ПУРе [1] ,Вот и пули на меня не хватило!– Всё морочишь нас, солдат, стариной?!Всё морочишь нас, солдат, стариной!Всё морочишь нас, солдат, стариной –Бьёшь на жалость, гражданин строевой!Ни деньжат, мол, ни квартирки отдельной,Ничего, мол, нет такого в заводе,И один ты, значит, вроде идейный,А другие, значит, вроде Володи!Ох, лютует прокурор-дезертир!Ох, лютует прокурор-дезертир!Ох, лютует прокурор-дезертир! –Припечатает годкам к десяти!Ах, друзья ж вы мои, дуралеи, –Снова в грязь непроезжих дорог!Заколюченные параллелиПреподали нам славный урок –Не делить с подонками хлеба,Перед лестью не падать ницИ не верить ни в чистое небо,Ни в улыбку сиятельных лиц.Пусть опять нас тетёшкает слава,Пусть друзьями назвались враги, –Помним мы, что движенье направоНачинается с левой ноги!<1963?>
1
ПУР – политуправление. (Прим. автора.)
Левый марш
Б. Метальникову
Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!Нет, ещё не кончены войны,Голос чести ещё невнятен,И на свете, наверно, вольноДышат йоги, и то навряд ли!Наши малые войны былиЕжедневными чудесамиВ мутном облаке книжной пылиГосударственных предписаний.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!Помнишь, сонные понятыеСтали к притолоке головой,Как мечтающие о тылеРядовые с передовой?!Помнишь – вспоротая перина,В летней комнате зимний снег?!Молча шёл, не держась за перила,Обесчещенный человек.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!И не пули, не штык, не камень –Нас терзала иная боль!Мы бессрочными штрафникамиНачинали свой малый бой!По детдомам, как по штрафбатам, –Что ни сделаем – всё вина!Под запрятанным шла штандартомНеобъявленная война.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!Наши малые войны былиРукопашными зла и чести,В том проклятом военном быте,О котором не скажешь в песне.Сколько раз нам ломали рёбра,Этот – помер, а тот – ослеп,Но дороже, чем рёбра, – воблаИ солёный мякинный хлеб.Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!И не странно ли, братья серые,Что по-волчьи мы, на лету,Рвали горло – за милосердие,Били морду – за доброту!И ничто нам не мило, кромеПоля боя при лунном свете!Говорили – до первой крови,Оказалось – до самой смерти…Левой, левой, левой,Левою, шагом марш!<1963?>