Стихотворения

Мандельштам Осип Эмильевич

Небо вечери в стену влюбилось —

Всё изрублено светом рубцов, —

Провалилось в нее, осветилось,

Превратилось в тринадцать голов.

Вот оно — мое небо ночное,

Пред которым как мальчик стою:

Холодеет спина, очи ноют,

Стенобитную твердь я ловлю —

И под каждым

ударом тарана

Осыпаются звезды без глав:

Той же росписи новые раны —

Неоконченной вечности мгла…

«Заблудился я в небе — что делать…»

Заблудился я в небе — что делать?

Тот, кому оно близко, — ответь…

Легче было вам, Дантовых девять

Атлетических дисков, звенеть.

Не разнять меня с жизнью — ей снится

Убивать — и сейчас же ласкать,

Чтобы в уши, в глаза и в глазницы

Флорентийская била тоска.

Не кладите же мне, не кладите

Остроласковый лавр на виски,

Лучше сердце мое расколите

Вы на синего звона куски…

И когда я умру, отслуживши,

Всех живущих прижизненный друг,

Чтоб раздался и шире и выше

Отзвук неба во всю мою грудь!

«Заблудился я в небе — что делать…»

Заблудился я в небе — что делать?

Тот, кому оно близко, — ответь! —

Легче было вам, Дантовых девять

Атлетических дисков, звенеть,

Задыхаться, чернеть, голубеть…

Если я не вчерашний, не зряшный —

Ты, который стоишь надо мной, —

Если ты виночерпий и чашник,

Дай мне силу без пены пустой

Выпить здравье кружащейся башни

Рукопашной лазури шальной…

Голубятни, черноты, скворешни,

Самых синих теней образцы —

Лед весенний, лед высший, лед вешний,

Облака — обаянья борцы, —

Тише: тучу ведут под уздцы!

«Может быть, это точка безумия…»

Может быть, это точка безумия,

Может быть, это совесть твоя —

Узел жизни, в котором мы узнаны

И развязаны для бытия…

Так соборы кристаллов сверхжизненных

Добросовестный свет-паучок,

Распуская на ребра, их сызнова

Собирает в единый пучок.

Чистых линий пучки благодарные,

Направляемы тихим лучом,

Соберутся, сойдутся когда-нибудь,

Словно гости с открытым челом,

Только здесь — на земле, а не на небе,

Как в наполненный музыкой дом, —

Только их не спугнуть, не изранить бы —

Хорошо, если мы доживем…

То, что я говорю, мне прости…

Тихо, тихо его мне прочти…

«Не сравнивай: живущий несравним…»

Не сравнивай: живущий несравним.

С каким-то ласковым испугом

Я согласился с равенством равнин,

И неба круг мне был недугом.

Я обращался к воздуху-слуге,

Ждал от него услуги или вести,

И собирался в путь, и плавал по дуге

Неначинающихся путешествий…

Где больше неба мне — там я бродить готов,

И ясная тоска меня не отпускает

От молодых еще воронежских холмов

К всечеловеческим, яснеющим в Тоскане.

Рим

Где лягушки фонтанов, расквакавшись

И разбрызгавшись, больше не спят —

И, однажды проснувшись, расплакавшись,

Во всю мочь своих глоток и раковин

Город, любящий сильным поддакивать,

Земноводной водою кропят, —

Древность легкая, летняя, наглая,

С жадным взглядом и плоской ступней,

Словно мост ненарушенный Ангела

В плоскоступьи над желтой водой, —

Голубой, онелепленный, пепельный,

В барабанном наросте домов,

Город, ласточкой купола лепленный

Из проулков и из сквозняков, —