Стихотворения

Кузмин Михаил Алексеевич

«Одно и то же небо над тобою…»

Одно и то же небо над тобою И надо мной сереет в смутный час. Таинственною связаны судьбою, Мы ждем, какой удел постигнет нас. Звезда, сквозь тучу крадучись, восходит И стерегущий глаз на нас наводит. Как не узнать тебя, звезда Венеры? Хоть трепетно и робко ты дрожишь, Но прежней прелестью любовной веры Над разделенными ты ворожишь. Как призрачна минутная преграда, Кому пустых порук и клятв не надо. Ты захотел — и вот синей индиго Сияет небо, тучи

разделив, И, недоверчивости сбросив иго, Персидский зрим перед собой залив, И спутницей любви неколебимой Лучит звезда зеленый свет, любимый. Быть может, я могу сердечным пылом Тебе целенье легкое послать, Чтоб лес казался менее унылым И моря неприветливая гладь Не так томила. Вся моя награда — Узнать, дошла ли скромная отрада. Все можем мы. Одно лишь не дано нам: Сойти с путей, где водит тайный рок, И самовольно пренебречь законом, Коль не настал тому урочный срок. Не сами мы судьбу свою ковали, И сами раскуем ее едва ли.

«В начале лета, юностью одета…»

В начале лета, юностью одета, Земля не ждет весеннего привета, Не бережет погожих, теплых дней, Но, расточительная, все пышней Она цветет, лобзанием согрета. И ей не страшно, что далеко где-то Конец таится радостных лучей И что недаром плакал соловей В начале лета. Не так осенней нежности примета: Как набожный скупец, улыбки света Она сбирает жадно, перед ней Недолог путь до комнатных огней, И не найти вернейшего обета В начале лета.

«Для нас и в августе наступит май!..»

«Для нас и в августе наступит май!» — Так думал я, надеждою ласкаем. Своей судьбы мы, глупые, не знаем: Поймал минуту — рук не разнимай. Нашел ли кто к довольству путь прямой? Для нас самих как можем быть пророком, Когда нам шалый лет назначен роком, И завтра друг вчерашний недруг мой? Поет надежда: «Осенью сберем То, что весной сбирать старались втуне». Но вдруг случится ветреной Фортуне Осенний май нам сделать октябрем?

Июнь-август 1910

III. Весенний возврат^*

«Проходит все, и чувствам нет возврата…»^*

«Проходит все, и чувствам нет возврата», Мы согласились мирно и спокойно, — С таким сужденьем все выходит стройно И не страшна любовная утрата. Зачем же я, когда Вас вижу снова, Бледнею, холодею, заикаюсь, Былым (иль не былым?) огнем терзаюсь И нежные благодарю оковы? Амур-охотник все стоит на страже, Возвратный тиф — опаснее и злее. Проходит все, моя любовь — не та же, Моя любовь теперь еще сильнее.

«Может быть, я безрассуден…»^*

Может быть, я безрассуден, Не страшась нежданных ков, Но отъезд Ваш хоть и труден, Мне не страшен дальний Псков. Счастье мне сомненья тупит Вестью верной и прямой: «Сорок мученик» наступит — И вернетесь Вы домой.

«Как

радостна весна в апреле…»^*

Как радостна весна в апреле, Как нам пленительна она! В начале будущей недели Пойдем сниматься к Буасона. Любви покорствуя обрядам, Не размышляя ни о чем, Мы поместимся нежно рядом, Рука с рукой, плечо с плечом. Сомнений слезы не во сне ли? (Обманчивы бывают сны!) И разве странны нам в апреле Капризы милые весны?

«Окна́ неясны очертанья…»^*

Окна́ неясны очертанья… Тепло и нега… сумрак… тишь… Во сне ль сбываются мечтанья? Ты рядом, близко, здесь лежишь. Рукою обнимая тело, Я чувствую: не сон, не сон… Сомнений горечь отлетела, Мне снова ясен небосклон. О долгие часы лобзаний, Объятий сладостных и нег! Каких нам больше указаний? О время, укроти свой бег! Пусть счастья голубая птица Не улетит во время сна, Пусть этот сумрак вечно длится В разрезе смутного окна.

«У окна стоит юноша, смотрит на звезду…»^*

У окна стоит юноша, смотрит на звезду. Тоненьким лучиком светит звезда. «В сердце зеркальное я звонко упаду, Буду веселить его, веселить всегда». Острою струйкою вьются слова; Кто любви не знает, тому не понять; Милому же сердцу песня — нова, И готов я петь ее опять и опять.

Март-май 1911

IV. Зимнее солнце^*

Н. Д. Кузнецову

«Кого прославлю в тихом гимне я?…»^*

Кого прославлю в тихом гимне я? Тебя, о солнце, солнце зимнее! Свой кроткий свет на полчаса Даришь, — и все же Цветет на ложе Нежданной розы полоса. Заря шафранно-полуденная, Тебя зовет душа влюбленная: «Еще, еще в стекло ударь! И (радость глаза) Желтей топаза Разлей обманчивый янтарь!» Слежу я сквозь оконце льдистое, Как зеленеет небо чистое, А даль холодная — ясна, Но златом света Светло одета, Вошла неслышная весна. И пусть мороз острее колется, И сердце пусть тревожней молится, И пусть все пуще зябнем мы, — Пышней авроры Твои уборы, О солнце знойное зимы!

«Отри глаза и слез не лей…»^*

Отри глаза и слез не лей: С небесных, палевых полей Уж глянул бледный Водолей,   Пустую урну проливая. Ни снежных вьюг, ни тусклых туч. С прозрачно-изумрудных круч Протянут тонкий, яркий луч,   Как шпага остро-огневая.

«Опять затопил я печи…»^*