Стилет (другой перевод)
Шрифт:
В руке Чезарио блеснуло лезвие. Улыбнувшись, он протянул Маттео стилет.
— Это мой братишка. Мы всегда вместе. Маттео взял кинжал.
— Дайте руку.
Приложив ладонь Чезарио к своей, он быстро уколол подушечки указательных пальцев. Кровь выступила из порезов и, смешиваясь, побежала вниз по кистям.
Глядя Чезарио в глаза, Маттео произнес:
— Теперь мы — члены одной семьи. Наша кровь соединилась.
Чезарио согласно кивнул.
— Я готов умереть за тебя! — сказал Маттео. — Я готов умереть за тебя! — повторил
Маттео отнял руку, вернул Чезарио стилет, а затем поднес палец ко рту и пососал его, останавливая кровь.
— Теперь, племянник, — сказал он, — мы не должны встречаться, пока я этого не пожелаю.
— Понимаю, дядя, — Чезарио склонил голову.
— Если возникнет необходимость связаться со мной, напиши письмо и передай почтмейстеру этой деревни. Я сам тебя разыщу.
— Хорошо, дядя.
На следующий день вечером, когда Чезарио участвовал в фехтовальных состязаниях, скончался старик Кординелли.
Годы летели незаметно: автомобильные гонки, скачки, светские балы, любовные приключения… Через пять лет, в пятьдесят третьем, как и предсказывал Маттео, Чезарио пригласили на пост главы американского отделения крупной автомобильной компании. Это событие широко освещалось прессой. Участие в опаснейших автогонках, постоянный риск, победы в состязаниях увенчали имя Кординелли ореолом славы. Пару раз Чезарио дрался на дуэли из-за женщин. Для американцев он был точно пришелец из иного мира.
И лишь однажды за двенадцать лет он повстречался с «дядей». Год назад ему позвонили и приказали снять комнату в Бордингаузе — в районе испанского Гарлема. Они встретились якобы для того, чтобы обменяться приветствиями. Маттео поздравлял его с успехом и сожалел, что не может остаться дольше и поговорить подробней. Он торопился к отлету на Кубу, откуда намеревался отправиться в Сицилию. На том и расстались. И вот теперь у Чезарио в руках был листок бумаги с требованием без промедления вернуться в замок. Маттео напомнил о себе перед самым началом гонок.
Едва Чезарио бросил на стол салфетку, как за окном прошуршали шины автомобиля. Ожидая Гио, он внутренне собрался.
Вскоре слуга принес запечатанный пакет.
— Это почтмейстер из деревни. Он приехал специально, чтобы доставить срочное письмо.
Чезарио разорвал конверт и вынул два плотных листка с машинописным текстом. Быстро пробежал его глазами. Перечитал, медленно вложил листки обратно в конверт и потянулся за кофе.
Двенадцать лет прошло. Дон Эмилио предъявил счет. С процентами.
Глава шестая
Лас-Вегас — ночной город. Позади отелей — бассейны с отфильтрованной и подсиненной водой, но там увидишь лишь туристов да проституток, работающих в отелях. Чтобы поддерживать ровный загар, они время от времени слегка подрумянивают тела на солнце: имидж — их бизнес. Но для посетителей игральных домов в Лас-Вегасе —
Говорят, игроков нельзя и выпускать на солнечный свет. Сияние дня не должно вторгаться в их реальность. Она — в перестуке игральных костей, в крутящейся рулетке, в алчных страстях, в желанном выигрыше. Нежданное счастье, шальная удача, вечная надежда на завтрашний день… Все остальное секс, веселье, бизнес — все отступает перед страстью, к легкой наживе. Бешеные деньги… Как знать, быть может, именно сейчас вам улыбнется фортуна.
Они вышли из варьете, все еще смеясь над пьесой одного из величайших комиков мира.
Было десять часов вечера: толпы людей, вышедших после представления, сгрудились теперь у столов Махараджи. Чезарио внимательно всматривался в лица игроков.
— Но ты не слушаешь меня, — укоризненно заметила Барбара.
Чезарио обернулся: в его главах сквозило непонятное возбуждение. — Да, я прослушал, дорогая. Ты говорила…
«Любой, — глядя на него, подумал она, — рассыпался бы в извинениях, или солгал, что слушал. А этот…»
— Я спросила, тебе больше нравится рулетка, или кости?
Он почему-то рассмеялся.
— Конечно, рулетка! Но знаю, что находят в этих кубиках…
И они направились к столам с рулеткой.
— Здесь не играют в баккара, а жаль. Но крайней мере, там нужно соображать, а не надеяться на случай.
Она подошла к одному из столов, но он остановил ее.
— Взгляни, — он указал на другой стол, — там посвободней.
И правда, у стола напротив народу было меньше. Он подал ей стул. Устроившись, она подняла к нему лицо и улыбнулась.
— Ну, какое у тебя чувство? Нам повезет?
Он тоже улыбнулся и высылал перед ней горсть жетонов.
— Непременно! Сегодня я в ударе!
На рабочем столе Беккета в Нью-Йорке зазвонил телефон. Отодвинув чашку с кофе, он поднял трубку. Послышался голос дежурного:
— Вас вызывает Джордан из Лас-Вегаса.
— Соедините.
— Привет, Джордж! — раздался голос Тэда. — Как успехи? Что-нибудь прояснилось?
— Пока ничего, — устало отозвался Беккет. — Как они ухитрились убрать Адамса — сам черт не разберет… Ну, а что ваш парень?
Тэд рассмеялся.
— Потрясающе! Теперь он в игорном зале, за рулеткой. И держится так, будто завтра ему ничего не предстоит!
— Он прикрыт?
— Все в лучшем виде. Два детектива по бокам, один сзади.
— И все-таки будьте внимательней. Мы тоже думали: Динки Адамс прикрыт лучше некуда, а в итоге…
— Но, Джордж, в таком случае не лучше ли посадить этого сукина сына в надежное место и держать там взаперти до самого суда, а не трепать себе нервы?
— В том-то и дело! — возразил Беккет. — Не дай бог, защита пронюхает, кто пройдет свидетелем. Они сделают все, чтобы заставить его молчать. И дело будет проиграно еще до начала процесса.