Стилист
Шрифт:
— Спасибо большое! — сказал я в услужливо предоставленный микрофон. — Эта наша общая победа, всего советского народа, который доверил мне представлять нашу Родину на мировом чемпионате, куда приехали лучшие парикмахеры планеты. Спасибо моей жене, которая во всём меня поддерживает, спасибо коллективу лучшего салона Москвы, в котором я работаю, спасибо всем, кто переживал за меня и за нашу сборную. Отдельное спасибо моей модели, фрау Шварц, за то, что согласилась мне помочь в свой выходной день.
Ингрид засмущалась, не знаю уж, показшуно или искренне, а ведущий,
Оказалось, что Кубок — далеко не все награды на сегодня. Как и в командных соревнованиях, призёрам были вручены корзины с наборами ухаживающей косметики и парфюма, только у «личников» корзины были побольше. Ого, «Guerlain», «Chanel» и «Lancome» — гордость французской и мировой парфюмерии! Ну, будет чем порадовать супругу, да и на тёщину долю, пожалуй, достанется.
— Это вам, Ингрид, скромный подарок за ваш вклад в нашу победу.
Я протянул ей коробочку духов «Lancome», вызвав на её лице удивлённую улыбку. Должен же я был как-то отблагодарить Ингрид за то, что согласилась мне помочь.
Тут же мне единственному вручили ещё и небольшой набор для бритья от «Gillette», включавший в себя бритвенный станок, гель для бритья и лосьон.
Но и это ещё было не всё! Мне отдельно от одного из спонсоров чемпионата вручили… тот самый магнитофон «Grundig TK 248 HiFi», который я видел в витрине магазина, а заодно и акустическую систему. Давно привыкший к посредственной советской аппаратуре, я просто не мог поверить своим глазам. Надо же, усмехнулся я про себя, бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться.
Хотя недаром ведь баннер этой фирмы затесался среди рекламы производителей парикмахерских принадлежностей, шампуней и косметики. Вручал мне гарантийный талон представитель «Grundig», сказав на ломаном русском, что гарантия на технику 1 год. Неужто они думают, что в случае чего я потащусь в ГДР с магнитофоном? Или у них в СССР имеются сервисные центры? Ладно, будем надеяться, что техника без поломок прослужит долго, как-никак немцы делали. Да и в СССР импортная техника продаётся в сети магазинов «Берёзка», так что какой-то сервис по-любому должен быть. По приезду выясню через знакомых.
А так вот прикинуть, это ж сколько всё это удовольствие стоит? Насчёт магнитофона я догадывался, а вместе с навороченной акустической системой, пожалуй, тысячи на полторы марок потянет. Вот только вопрос: как я всё это потащу. Оказалось, организаторы это предусмотрели, пообещали доставить сегодня всё в мой номер бесплатно.
Далее выяснилось, что через два с половиной часа всех участников чемпионат будут рады видеть на банкете в самом большом ресторане Восточного Берлина «Schwarzwaldstuben».
— Долорес Гургеновна, разрешите взять на банкет мою модель? Если бы не она… Ну вы сами всё понимаете.
Кондрашова смерила Ингрид взглядом, потом меня, вздохнула и махнула рукой:
— Ладно,
— Долорес Гургеновна, насчёт этого можете не волноваться.
Ингрид была не против покрасоваться на этом вечере, составив мне компанию. К этому времени деловитые рабочие Дворца спора уже убирали с арены столики и стулья. Мне же нужно было вернуть моей модели её белокурый цвет. Но та, узнав, чем я озабочен, протестующе замотала головой, отчего разноцветные «перья» на её голове нежно затрепетали:
— Я прекрасно выглядеть, как раз для такой вечер. Может быть, завтра…
— Но завтра утром мы уже отправляемся в аэропорт.
— Пускай, перекраситься я всегда успеть, когда ещё мне делать такой прекрасный волосы!
Мы договорились, что встречаемся у входа в ресторан без четверти семь вечера, к этому времени я как раз должен подъехать с советской делегацией. В гостинице обнаружил мающегося от безделья Екима.
— Ну как, можно поздравить?
— Можно, — не сумел сделать я улыбки.
— У меня ещё пузырь есть, отметим?
— Не могу, сегодня ещё банкет дал участников чемпионата, через пару часов отправляемся туда всей делегацией.
— А, ну тогда да, не стоит напиваться раньше времени. А это что? — кивнул он на корзину.
— Презент от организаторов.
— Ну, думаю, твоей жене понравится. Гляди ты, духи французские, дорогие поди.
Кстати, надо бы ей позвонить. Набрав домашний номер, угадал — Лена уже пришла с работы. И Наташкин крик был слышен, ей чуть позже тоже разрешили со мной немного поболтать. Супруга искренне за меня порадовалась, а радость её стал ещё больше, когда я сказал, что привезу очень хорошие подарки, не уточняя, впрочем, какие именно. Что делать, женщины во все времена при слове «подарок» впадают в состояние эйфории.
— Гляди, какую я вещь приобрёл!
Еким, дождавшийся, когда я положу трубку, с хитрым достал из сумки коробку, в которой обнаружилась автомобильная магнитола «Philips».
— Видал? Всю валюту оставшуюся спустил. А в Союзе я за такую отдал бы в комиссионке в три раза больше.
— У тебя и машина есть?
— Есть, «Запорожец» правда, «ушастый», но зато почти новый, а с музыкой оно всё веселее будет.
В этот момент раздался деликатный стук в дверь. А вот и мой «Grundig» с аудиосистемой пожаловал. Коробки занесли в номер, я расписался в получении, а Еким всё это время стоял с открытым от удивления ртом и округлившимися глазами. Едва за парой курьеров закрылась дверь, он выдохнул:
— Эт-т-то что?
— Катушечный магнитофон «Grundig» и аудиосистема.
— Это что же, всё твоё?
— Ну а ты как думаешь? — усмехнулся я.
— Погоди-погоди, у тебя же валюты хрен да маленько оставалось…
— А я ни пфеннига на них не потратил. Это приз одного из спонсоров чемпионата за победу в личном зачёте.
— Охренеть! Слушай, может, мне тоже в парикмахеры податься?
— Мне кажется, у тебя лучше получается писать книги, хотя ни одного твоего опуса мне пока не удалось прочесть…