Стилист
Шрифт:
— Кстати!
Он снова нырнул сумку и достал из неё объёмный фолиант. На обложке был изображён красный силуэт красноармейца в шинели, будёновке и с винтовкой с примкнутым к ней штыком, судя по его позе он явно кого-то куда-то звал, как-будто в атаку. Поверху шла надпись «Еким Борисов», а чуть ниже алыми буквами «Сибирская баллада».
— Презент от меня! Погоди, только дай-ка автограф с пожеланием оставлю… Та-а-ак, моему другу… ничего, что я так?.. моему другу Алексею Бестужеву от автора на добрую память. Дата и подпись! Держи!
— Ну тогда тебе и от меня презент.
Увидев в моих руках набор «Gillette», Еким
Автобус с нашей делегацией, а также коллегами из Болгарии и Венгрии припарковался недалеко от входа в «Schwarzwaldstuben». Помпезный ресторанчик, определил я сходу, разглядывая лепнину. Конечно, новодел, учитывая «ковровые бомбардировки» авиации союзников на протяжении всей войны, но авторы постарались придать зданию некую готическую линию, что для Восточного Берлина смотрелось достаточно экзотично.
— Алекс!
А вот и фрау Шварц! Симпатичное голубое платьишко под уже знакомым мне бежевым плащом, на ногах сапоги на невысоком каблуке, в руке пакет, в котором, как выяснилось, туфли на шпильке. Поцеловав руку, приглашаю внутрь, куда уже входили ведомые Кондрашовой Яна и Инга.
Внутри всё было роскошно. Сдав верхнюю одежду одетому в ливрею, как и швейцар, гардеробщику (Ингрид успела ещё и переобуться), входим с огромный зал. На вид он способен спокойно вместить несколько сотен гостей, если, конечно, сделать один большой шведский стол, что я сейчас и наблюдал. То есть вечер придётся провести стоя. Хм, я-то ладно, а вот дамам, некоторые из которых, как и Ингрид, на каблуках, придётся несладко. Впрочем, у стен стояли банкетки и канапе, так что в случае чего есть куда присесть.
Тут же оказывается представитель посольства, который нас курировал, а по мне — обычный стукач. Жмёт руку сначала Кондрашовой, поздравляя со вторым местом сборной, а после уже мне, толкая речь, что партия и правительство… Тьфу, балабол, неужели сам не понимает, насколько он глупо выглядит? Хорошо хоть спич не затягивается, и мы идём к столам.
Честно говоря, за весь день я изрядно проголодался, поэтому при виде еды начинаю исходить слюнями и тут же накладываю себе в тарелку запечённый картофель, мясное жаркое, зелень, дольки свежих помидоров и огурцов… Наши не отстают, Ингрид тоже накладывает, но совсем немного, больше для видимости. Или не голодная, или просто очень воспитанная. А скорее и то и другое. Наливаю дамам вино, себе, подумав, тоже. Вот чего не хватает — так это русской водки. Выпивки хватает, но местному шнапсу до нашей «Столичной» — как пешком до Сибири. Соки в прозрачных кувшинах, минеральная вода — снова «Сельтерская». В общем-то, на халяву и уксус сладкий, тем более что организаторы явно не стали экономить на закусках, выбор которых был огромен!
Пока народ утоляет голод — на сцене в дальнем конце зала играет струнный квартет, что-то из классики, спокойное и не очень громко, как раз та музыка, под которую хорошо жуётся и пьётся.
Затем музыка прерывается, на сцену выходит тот же ведущий, что объявлял сегодня победителей, тот же костюм, только бабочка уже не чёрная, а лиловая. Ишь ты, модник.
Поприветствовал собравшихся, вновь на английском языке, пожелал весело провести время и снова
— Алекс, вы уметь танцевать? — неожиданно спросила Ингрид.
— Смотря что, — ответил я, вспоминая свои дискотечные потуги из прошлой жизни.
— Ну, под этот музыка разве что вальс, — улыбнулась она.
И дальше мы закружились… Ну как закружились. Я больше следил за тем, чтобы не оттоптать своей партнёрше ноги, но вроде бы обошлось без членовредительства. Глядя на нас, образовалось ещё несколько пар. При этом, учитывая, что подавляющее большинство гостей представляли дамы, были и однополые пары.
Потом мы снова пили, закусывали, затем на сцене появилась поп-группа, принявшаяся петь на немецком языке задорные песенки, вернее, пела тёмненькая солистка в короткой юбочке. Почти диско, под эту музыку тоже можно было танцевать, причём куда более энергично, и тут уж я никому ничего оттоптать не боялся. Вот бы забабахать какой-нибудь проект типа «Modern Talking». С десяток мелодий вспомню, плюс кое-какие припевы типа «Cheri, cheri lady, going through a motion, loveis where you find it, listen to your heart», а какие-нибудь слащавые куплеты сочинить на английском не проблема. Такую хрень даже я сам смогу петь, тем более мордашка у меня симпатичная, девчонкам понравится. Стану кумиром миллионов, начну бабло рубить… Правда, высокие худсоветы, о которых упоминал Стас Намин, могу мою идею быстро завернуть. Попробовать на русском? Или сделать два варианта — для внутреннего пользования и экспортный?
— Алекс, почему ви есть такой задумчивый?
— Что? А, извините, думал о том, что завтра улетаю в Москву, и вас больше вряд ли увижу.
— Ох, я тоже об этом думать. По крайний мера ви иметь мой телефон, и иметь возможность мне звонить… Что-то я немного устать, давайте садиться на тот диван.
Как раз начали разносить ликёр в качестве десерта и мороженое в креманках, по три разноцветных шарика с разным вкусом каждый. Мы себе урвали по креманке и принялись неторопливо ковырять мороженое десертными ложечками в форме лопатки.
А часовая стрелка на моих часах уже приближалась к цифре 10, о чём я не без грусти сказал Ингрид.
— Как быстро лететь время, — вздохнула она. — А я ещё выгуливать Дитер.
— Надеюсь, у меня получится вас проводить, как вчера. Кстати, Ингрид, а не перейти ли нам на «ты»?
— О, я тоже хотеть тебе этот предложить, — прямо-таки обрадовалась моя спутница.
Я подошёл к Кондрашовой, которая тоже уже поглядывала на часы.
— Долорес Гургеновна, разрешите, я провожу Ингрид? Мы поймаем такси, я быстро.
На такси-то у меня вроде бы должно хватить.
— Если только быстро, чтобы к 11 часам был в номере. Сам знаешь, доброжелателей, которые донесут, что ты где-то шлялся ночью, хватает.
При этом выразительно покосилась на оживлённо беседующих Яну с Ингой. Интересно, как они узнают, в номере я ночевал или ещё где-то? Постучат в дверь среди ночи с проверкой? Но мнению Кондрашовой я доверял, поэтому пообещал быть к 11 как штык.
В качестве такси мы поймали пластиковый «Трабант» — чудо восточногерманского автомобилестроения. Впрочем, «коробчонка» шла довольно резво, и вскоре я подавал Ингрид руку, помогая выбраться из тесноватой машины.