Стилист
Шрифт:
— Так, так, так, очень любопытная история, — заявил он, выслушав краткую версию сценария и полистав текст. — Белорусы снимали что-то вроде того, видели фильм «Вся королевская рать» с Жжёновым? Тоже про жизнь у них, империалистов. А может, можно обойтись пятью-семью сериями? Ведь ничего подобного в СССР пока не снимали, этот формат у НИХ как раз популярен, у нас же семь серий — это максимум.
— Семь 45-минутных серий — этот как раз один сезон. Мы же не прокатное кино снимать собираемся, а телесериал. Разве плохо, если киностудия будет исправно выдавать на гора качественную продукцию, которую с нетерпением будут ждать наши телезрители?
И
Сизов со мной согласился и вслух стал размышлять, кого бы на это дело подтянуть в качестве режиссёра. Тут-то я и вспомнил про Говорухина. Тому всё равно пару-тройку месяцев делать нечего, когда начнутся съёмки фильма про попаданцев, почему бы не размяться на сериале? Так я Сизову и заявил.
— А он же у нас приписан к «Одесской киностудии»? — почесал тот мизинцем бровь. — Хм, можно, конечно, попробовать переманить на время к нам, подписать разовый договор… Сначала Збандуту[2] позвонить, потом уже можно и с самим Говорухиным пообщаться… А с другой стороны, съёмки сериала — дело не такое уж и лёгкое. Я так понимаю, придётся устраивать дальние творческие командировки, и ещё неизвестно, насколько долгими они окажутся. А знаете что… Есть у нас молодой режиссёр, но уже отметившийся зрелищным фильмом, Михалков его фамилия.
— Никита Сергеевич? — на всякий случай уточнил я, хотя прекрасно знал, о ком идёт речь.
— Да-да, именно! Он в прошлом году снял «Свой среди чужих, чужой среди своих». Пока сидит без работы, думаю, может, его, молодого энтузиаста к этому делу подтянуть.
— Лично я «за»! Но… Он случайно сейчас ничего не снимает, с Еленой Соловей в главной роли? — спросил я, так как в памяти у меня отложилось, что «Рабу любви» Никита взялся снимать в 75-м году.
— Лена Соловей… А, есть у нас такая многообещающая актриса. У Хамдамова снималась в «Нечаянных радостях», но Рустам слишком много внёс отсебятины, и худсовет отобрал у него картину. Как раз думаем, кто её будет доснимать. Так что Михалков на данный момент свободен! Вы не торопитесь? Я прямо сейчас кое-куда позвоню.
Он сверился с записью в маленьком блокнотике и, поочерёдно тыча указательным пальцем в отверстия на диске, стал набирать номер.
— Алё! Никита? Здравствуй, дорогой, Сизов на проводе. Хорошо, что я тебя дома застал. Ты сейчас чем занимаешься?.. Обедаете с Таней? Ей привет от меня! А сколько тебе добираться до Мосфильмовской?… Ага, ага… Машина есть? Слушай не мог бы ты, как отобедаешь, подъехать ко мне? Тут у меня сидит молодой автор, принёс любопытный сценарий, заодно с ним и познакомитесь… Ну и отлично, жду!
Он положил трубку и довольно потёр руки.
— Давайте-ка мы с вами пока чайком побалуемся.
Прежде чем дверь распахнулась и появился даже не снявший аналогичной моей дублёнку Михалков, мы, особо не торопясь, успели выпить по два стакана очень неплохого по советским меркам чая с лимоном, закусывая хрустящими сушками.
— А вот и Никита! — поднялся из-за стола Сизов навстречу гостю.
То ли и впрямь так рад его видеть, то ли слегка прогибается, учитывая статус Михалкова-старшего… Не суть важно, меня больше волновало, насколько молодого режиссёра заинтересует мой проект. Учитывая, что вариант с Говорухиным и впрямь может дать трещину, приглашение в режиссёрское кресло Никиты Сергеевича выглядело достаточно перспективной идеей.
Мы пожали руки, Михалков плюхнулся в кресло, забросив ногу на
— А можно сценарий? — спросил Никита, протягивая руку.
Получив в своё распоряжение дерматиновую папку, стал неторопясь проглядывать текст, одновременно покручивая левой рукой ус и кивая в такт рассказу Сизова. Наконец, прочитав полтора десятка страниц, закрыл папку и поднял взгляд, переводя его с меня на хозяина кабинета.
— А что, мне нравится. Я почитал немного, и у меня в голове уже начинает вырисовываться план съёмочного процесса. Дадите мне на вечерок сценарий?
Сизов посмотрел на меня, я важно кивнул, мол, не против.
— Но я так понимаю, Николай Трофимович, сценарий ещё не утверждён сценарной комиссией?
— Пока нет, но, учитывая идеологический подтекст предполагаемой ленты, надеюсь, что большим проблем не предвидится.
Мы поговорили ещё минут пятнадцать, после чего Сизов вспомнил, что у него в приёмной сидят люди, и мы с Михалковым, который по-прежнему держал в руках папку со сценарием, покинули кабинет. По примеру Высоцкого он предложил меня подвезти, если я, конечно, живу не в Подмосковье, а заодно в пути и познакомиться поближе. Выяснилось, что Михалков-младший катался на 24-й «Волге». Не «BMW» Высоцкого, но для меня, безлошадного, чей чоппер пока ещё пылился в сарайчике, и поездка на «Волге» была счастьем.
Пока ехали, я немного рассказал о себе, и то, что я работаю женским мастером, Михалкова изрядно удивило. Признался, что был уверен, я какой-нибудь начинающий писатель и имею за спиной если не литературный институт, то как минимум какой-нибудь пединститут.
— Может и имею, — добавил я интриги.
После чего вкратце выдал официальную версию своего появления в этом мире, начиная с обнаружения милицейским нарядом меня, запамятовшего своё прошлое, на Ленинградском вокзале.
— Ничего себе, биография, — покачал головой Никита, с которым мы как-то легко сразу перешли на «ты». — Да про тебя самого можно фильм снимать. А что ты там говорил про знакомство с Говорухиным?
Пришлось рассказывать в подробностях, включая, как Говорухин загорелся идеей снимать «Мы из будущего». Пока рассказывал, мы уже припарковались недалеко от «Чародейки», где я должен был оказаться на рабочем месте через десять минут.
— В общем, сейчас дома буду читать твой сценарий, — сказал на прощание Михалков. — У тебя дома есть телефон? Говори, я записываю. А когда ты дома будешь?
Вечером Лена встретила меня словами, что уже два раза звонил какой-то кинорежиссёр Михалков (ну как же, милая, тот самый, что снял «Свой среди чужих…»), оставил свой телефон, и что ужин готов, а завтра она собирается прогуляться к своему врачу, Виталию Сергеевичу. Возможно, ей предложат полежать в дородовом отделении роддома им. Грауэрмана, что на Калининском проспекте. Уж лучше чтобы акушерка была под рукой на случай, когда она начнёт рожать.
— Старик, отличный сценарий! — закричал в трубку Михалков, едва я набрал его номер. — Правда, я предложил бы кое-что поменять, но это не критично, так, кое-какие режиссёрские моменты. Завтра утром наберу Сизова, чтобы договаривался насчёт сценарной комиссии.
На следующий день к обеду солнце поливало своими лучами вовсю таявший снег, и уже приходилось аккуратно ставить ноги, чтобы не шагнуть в очередную лужу.
— Если вдруг решат положить в дородовое — сразу звони. Брошу всё и приеду, — предупредил я любимую, чмокая её в нос.